Хроники тринадцати миров

По пыльной узкой тропке шагала высокая худая женщина в темной одежде. Платье, что было на ней и шляпа с вуалью были запачканы грязью и кровью. Эта женщина многое недавно пережила. Крах надежд и иллюзий был первым потрясением для нее. Вторым явилось сбывшееся проклятие ее мужа. Кайлина Листопадного. Ее сын, Алисей и пары дней не пробыл Императором Селастиланиэль-империи. И все это из-за чего? Почему так все произошло?!

— Все из-за этой глупой самозванки, Динары Кай! Уж теперь то я знаю, что она лишь играла ее роль! — зло прошипела женщина, брезгливо поднимая полы и так запачкавшегося платья, чтобы пересечь границу — перейти с сочной и зеленой травы Империи, на безмолвный песок и камень Пустоши — владений Лорда Болот.

В последние годы императрица и впрямь была не в себе. Быть может, ее подкосила болезнь наследника, а, может, то, что муж ее Кайлин все больше времени уделял политике, нежели ей. Как в былые годы. Он носил ее на руках, кружил в танцах, целовал ее губы. А что случилось потом? Почему Кайлин так отдалился от нее. Она стала ему неинтересна? Любовь императора оказалась недолговечной?

Императрица шла дальше, не разбирая дороги, упрямо двигаясь к своей цели — увидеть ее. Увидеть лицо этой чудовищной девушки, из-за которой погиб ее сын. Ведь именно из-за нее он не вступил в союз с Велетовым, зная, как Динара, вернее, как ее зовут, ненавидит ааров.

Да, императрица была больна. И сейчас эта болезнь являла собой безудержную жажду крови. Она мечтала увидеть искаженное гримасой боли знакомое лицо в обрамлении грязно-каштановых волос.

Императрица шла и не замечала, что вокруг уже не камни и пыль с песком, а уже густой лес. Не замечала она и того, что сапоги ее уже стоптаны до дыр, а у другого и вовсе отвалилась подошва. Что волосы ее, некогда украшенные цветами и орхидеями из королевского сада, теперь представляли собой грязно-желтый свалявшийся колтун.

— Я найду ее! — шипела она.

Но вдруг что-то произошло. Не заметила императрица как наступила стоптанным сапогом на заветный гриб. Не заметила она и приближения стража.

— Что привело тебя сюда, странница? — всадник, закованный в железную броню, стоял перед ней. Его конь бил тяжелым копытом о землю, взрывая комья грязи из нее.

Императрица усмехнулась, искривив рот и обнажив белоснежные, словно жемчужинки зубы.

— Предательница! Вот кто меня сюда привел. Предательница и убийца моего сына!

Страж наклонился и заглянул своими бездонными очами в безумные бегающие глаза императрицы.

Засмеялся страж.

— Ненависть, ложь и безумие! Кровь на твоих руках порочит твое имя, бывшая императрица! За это я предаю тебя в руки более опытного судьи, в руки смерти! Пресечь данную границу ты не сможешь никогда. Ты нарушила безмолвный закон.

Всадник занес над Аустой отдающий холодным серебром меч.

Словно молния сверкнул он и исчез. Лишь бездыханное тело некогда славной Аусты Листопадной осталось лежать меж высоких сосен.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

15.1

Казалось, что и не было недавних событий, казалось, что не были еще коронованы стражи границ — стражи множества параллелей и миров. Казалось, что сейчас замок Селастиланиэль-империи просто замер во времени и теперь балансирует на грани яви и сна, укрыв в вечности свои залы из розового мрамора и красные черепичные крыши башенок. Казалось, что даже драконы в ангарах более не движутся и не живут. Но все это было лишь миражом. Замок жил, и его обитатели лишь недолго отсутствовали.

А за это время к ним в дом пробрался чужак. Или чужачка.

Дверь скрипнула, и по розовому мрамору раздался цокот тоненьких каблучков. Это худенькая фигурка шагала по узким коридорам, спускалась вниз, туда, где еще недавно был уничтожен главный злодей минувшей истории.

Девушка скинула капюшон темного плаща и в свете горящих факелов заискрилась, засияла солнечными зайчиками рыжая копна волос.

Луилья, а это была она, медленно прошла в центр комнаты, где еще недавно она была прикована к массивному каменному алтарю.

Казалось, это место не должно ее сюда притягивать. Но что, если это не так?

Девушка подошла ближе и провела рукой по холодному жертвенному камню.

Кривая и уродливая усмешка исказила лицо рыжеволосой девушки. Она достала из карманов плаща два небольших сосуда. В одном плескалось нечто темное и искрящееся, словно лунная дорожка в море. В другом же было нечто красное, вязкое, напоминающее кровь.

— Восстань! — девушка, откупорив темный пузырек тонкой струйкой выливала жидкость на ритуальный камень.

— Восстань, Люксор! — еще раз, уже громче и с нажимом повторила она, а это разнесло ее голос по залу.

— Восстань! — девушка откупорила второй сосуд и вылила его содержимое. — Восстань! Кровью рода заклинаю! Кровью твоей и моей! Восстань, отец!