Хроники тринадцати миров

Тихо спой мне мелодию вечного ветра, на заре, когда небо взорвется немыми огнями с востока, когда первый луч солнца иссушит росу на кустах и зеленой траве. Будут птицы летать и носиться над небом, над самыми звездами, где-то в далеких безбрежных фантазиях вечности.

Добрый путник, ты слышишь, тогда на заре, я буду стоять у реки, распахнув душу ветру навстречу. Я буду сиять лунным золотом тихой тоски, буду шить из тумана узор для тебя, буду ждать новых встреч, новых писем и дум.

Буду ждать до тех пор, пока сеткой морщин не украсится лик мой уставший, не потухнет пока взор зеленых очей… пока стук в грудной клетке на станет стучать смерти в такт, пока есть чего ждать, или ждать будет некому.

***

Здесь утром белым плещется рассвет,

Смывая темный след от ночи.

Здесь тихим голосом поет зеркальная вода

И бредят ветром стаи чаек.

Здесь быстрой тенью незнакомой

Скользнет прозрачный блик луны

И солнца луч закрасит акварелью серый город.

***

Все чаще меня не покидает чувство обмана, лжи. Не знаю, с чем это связано. Быть может, так влияет на меня присутствие здесь, на Иваре. Может, что-то от Логоса передалось мне. Он отчего-то мрачен и неразговорчив с тех пор, как мы здесь. Он на что-то обижен? Я делаю что-то не так?

День близится к концу, испачкав небо ярко-алой краской, где мечется в игре цветов закатный ангел. Его лицо прекрасно, коралловые губы в тон закату, а взор его наполнен несбывшейся мечтой, прикрытой негой темных глаз. И крылья за спиной его огнем горят, и ветер полнится мелодией печали.

Но вот приходит ночь, луна с тревожным серебристым блеском и ветер перемен смывает прелесть дня и солнечной игры с закатом.

***

И солнца луч скользнет по белизне, явив собой лишь свет потоком, что бьет ключом сквозь томность туч, застлавших мутной пеленой едва-недвижимое небо. И крики птиц, и ветра шум, и тихий шелест дня. Все отражение найдет в осколках призрачного льда, стремительно летящих с неба.

15.3

— Марки! — внезапно Морт отложил книгу в сторону и уставился своими озорными глазами на капитана.

— Что? — спросил тот, все никак не желая расставаться с образом милой девушки, облик которой он ловил и чувствовал в каждом слове, представляя, как она смеется и пишет что-то карандашиком в своем блокноте.

— Мы ведь не сказали Юлианне, что Логос предатель.

Марки Хварус потупил взгляд.

— Я тоже когда-то был предателем. А Юлианна… Она и так много пережила. Думаю, что сейчас ей нужно время, чтобы привыкнуть к своему новому статусу. К своему новому дому. И своей семье. К тому же, должно быть, у нее сейчас очень много работы. Это очень ответственно, управлять целым миром. Потом, она любит этого Логоса… Иначе бы не ушла с ним, оставив меня.

Дракон расхохотался и взъерошил привычным жестом свои огненные волосы.