Хроники Эвелин. Молчание Церрека

Кому-то было холодно, кому-то было жутко от тесного пространства, кто-то без конца оставлял на стенах следы, пометки и путь для отхода, а кто-то считал шаги, чтобы успокоить нервишки, думая, что это хоть чуть-чуть поможет найти обратный выход. Холодная вода поливала их головы, в ушах свистело, гудело от перепадов давления воздуха, и трещины расползались на ледяных столпах, откликаясь на удары двух «ледоколов».

Гриф только то и делал, что сверял их маршрут в режиме реального времени, и подгонял ту пару, что тормозила впереди. В уме вертелись слова Дрейдена, устный инструктаж, как правильно обходиться с той штуковиной, успевшая побывать в мире льда ещё больших размеров. В какую сторону повернуть замок, чтобы вылез на воздух тот коробочек, ради которого всё и было затеяно.

Сам он, защитный капюшон снял. Ему всегда казалось, что вокруг – настоящее пекло и ледяные стены плавились всякий раз, когда спускался в подобные места. Чуть не сгорев в летательном аппарате, когда-то, получил ожоги лица, из-за чего лишился бровей и волос на голове навсегда. Но память проглотила эмоциональный эпизод, – он запомнил на всю жизнь предсмертный момент, и, оставшись в живых, психика вынесла свой приговор, сделав его новую фобию стимулятором основного инстинкта. Родившись заново, он стал панически бояться тепла, особенно открытого огня. И, оказавшись под прямыми лучами белого солнца, он всегда думал, что у него горит голова.

Комнатку Станции наполняла гробовая тишина. Но нет, те пятеро не умерли – они толпились за спиной невысокого Дрейдена, и каждый, с большими наушниками и широко раскрытыми глазами проглатывал пейзаж отдалённого, и, в то же время – пугающее сознание, мира земного. Захватывало дух не от пёстрой «растительности» пещеры и багровых столпов, которых, по всем законам природы быть не должно, а то, что через каких-то двести метров предстанет перед ними исследователь (или, по крайней мере, основная его уцелевшая часть), вернувшийся со спутника Юпитера.

Возможно с сюрпризом.

Помощница его волновалась… Вставая спереди перед экраном, на что-то указывала, и на что-то намекала указательными движениями руки. И эмоции её были невыразительны, подавленные тревожным состоянием, а движения – растерянные, постоянно выпрашивая взглядом поддержки у него: «сохранять ли историю, подтвердить ли анализ и отправить файл на хранение?». Но Дрейден молча кивал, бормоча себе под нос одно и то же: «Что-то растёт».

Что-то неземное в почве земной, действительно, «проросло», распустив красновато-зелёные «корни» на льду, из которых вырастали всё более толстые «стволы», тянущиеся к потолку.

– Док, вы это видите? Это что за хрень…? – вышел на связь Гриф.

– Продолжайте! Осталось немного… – решил вернуть к основной задачи – сказал, прислонив ко рту маску с микрофоном.

– Нет, я… В смысле, вот это вот – об этом мы не договаривались!

– Я говорил тебе об экстремофилах…

– Да я и сам знаю… Просто, никогда подобного не видел.

– Может, пока не поздно… пока не было контакта, по свежим следам пусть возвращаются? – несмело спросила, положив холодную руку ему на левое плечо, тем самым, передав свою нервную дрожь. – Эти «корни»… Этот цвет и форма сталагнатов – это очень похоже на то, что видели на снимках с «Европы».

– С ума сошла? – выбросил в ответ вполголоса, приложив маску к груди, перекрыв микрофон. – Я давно этого ждал! Не ты ли меня убедила? – удивился шёпотом.

– Мы не знаем, какая может быть реакция… Оно пролежало сотню лет, а уже успело воссоздать похожий ареал обитания: тяжёлый воздух, светящийся во тьме; колонны с раздутыми пузырями, и хрупкий лёд, лопающийся от лёгкого удара… Вот эти «корни»…

– Это всего лишь «семена». Они не могут дать такие же ростки, как на «Европе», – здесь другая «атмосфера». «Оно» уже здесь, проникло в нашу экосистему. «Оно» – часть нашей природы… НОВОЙ ПРИРОДЫ! – сказал незабвенным тоном.

Оценив взглядом повелителя, убедившись в том, что неуверенность отступила в очах девчонки, вернулся к разговору с Грифом, – к тому, кто стоял, практически в шаге от источника бурной «растительности».

– Ты, просто, никогда так глубоко не спускался. Поверь мне, как криобиологу: то, что вы видите – это обычные колонии криофилов. И не более, – нарочно приврал. – «Оно» вас не сожрёт, но старайтесь «это» не трогать, оно там живёт. Это их дом, а вы – просто гости. Ясно? Достаньте тот чёртов коробок и давайте назад!

– Ясно, Док. Не знал, что даже здесь бывает такое…

– Да, Гриф! Это крошка Земля, и она невероятно живая. Не забывай об этом!

Дрейден выключил микрофон, и маска повисла у него на шее, на страховочной резинке. Сердито нахмурившись, покачал головой, успев схватить за руку помощницу, которая чуть не струсила, в последнюю секунду, попытавшись вставить своё слово и предупредить об опасности – сдавил её руку с такой силой, что та аж завизжала от боли. Но зубы сцепила, зная, что терпеть нужно не долго. И действительно, когда приступ гнева растёкся по жилам, он ослабил свой хват и, уловив её ладонь, сжал очень мягко.