Хроники Бейдевинда

Посмотрев на ее горящие глаза, Денис, вдруг, подумал, а может она больная? Нет, действительно, девчонке двадцать пять, не замужем, детей нет. А главные интересы, вон какие. Ладно бы страхолюдина или дурнушка была бы, так нет, вполне симпатичная. И фигурка и личико. А если правильную прическу подобрать, а не этот мышиный хвостик, то даже красивая, по-своему. Кстати, она это знает. Специально уродуется, чтобы козлы не приставали. Раньше, во время их романа, по его просьбе, она пару недель походила королевой, а потом, то ли козлы, то ли комплексы опять мешать начали. Снова с хвостиком. И не дура ведь. Живет абсолютно своей жизнью, интересы однозначно не бабские, а к окружающему просто приспособилась, маскируется. Вот ему она доверяет – ведет себя естественно – опаздывает на свидания, о пришельцах этих говорит. Шизофрения какая-нибудь, а он, как ее доверенное лицо, контактирует со вторым я.

Впрочем, предложить сходить к врачу он не рискнул. Что касается обидчивости или мстительности – абсолютно здоровая баба, проверено на себе. Поэтому, дежурно остроумное – И как я это доложу? Хочешь после этого почитать мою историю болезни?

Ирка засмеялась и достала из сумки книгу. Быстро открыла нужную страницу.

– Наизусть помню. «Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер истории безжалостно развеет ее!». Читай, это по воспоминаниям Молотова. Сам подумай – 1949 год. У нас есть атомная бомба, в Китае победил коммунист Мао. Победа за победой. Рост экономики феноменальный. И тут такой пессимизм и предсказание о будущем поражении – не окончательном, но все равно.

– Псисемизм – уныло исковеркал слово Денис.

Это действительно было уже серьезно. Он не поленился и взял книгу. Перечитал.

– Ира, тут же написано, «Сам Сталин, помнится, сказал во время войны:». – Денис немедленно вернул книжку обратно. Это не 1949 год. Это намного раньше.

Ирку не смутило замечание коллеги – Здесь написано «помнится», Молотов не уверен, что во время войны!

– Ну да, ну да, здесь играем, здесь не играем, здесь рыбу заворачиваем, – засмеялся Денис.

Несмотря на несовпадение по времени, высказывание Сталина произвело на Дениса впечатление – похоже, что Великий Вождь действительно что-то знал.

– Ира, письмо в «Огонек» пришло в 1991 году, ты с мужиком этим, Сазоновым говорила? – Алексеев даже удивился своему вопросу. Получается, что он уже поверил в эту безумную теорию. И действительно, только непонятно – аргументы сильные или ее воздействие, уверенность шизофреника так передается?

– Не успела, я ведь меньше месяца Сопруновым занимаюсь. От него все ниточки потянулись.

Меньше месяца. Это все меняло. – А с чего он, вообще, попал? Кто в его реабилитации заинтересован? – Денис подумал, не может ли это быть какой-то подставой? Только кого? Его? Сейчас он сболтнет ей о находке в Кремле, это запишут. И, за разглашение, в лучшем случае уволят. Хотя, опять чертовщина. Кто мог знать о тайнике в Кремле до того, как его обнаружили? А делать его ради него, какого-то зауряд-следователя – абсурд.

Увидев напряженное лицо Алексеева, Ира поняла, что он опасается интриг. – Нет, с Сопруновым никто не играет. Сейчас работа над делом Абакумова идет, полковник и вылез. – Если бы не ее случайный взгляд в историю болезни на 1991 год, на полках бы пылился. Родных не осталось, бороться за честное имя некому.

– Денис. У вас ведь произошло что-то еще, связанное со всеми этими событиями? Я не спрашиваю что. Подписка о неразглашении. Я все понимаю. Но оно ведь укладывается в мою теорию?

Алексеев только кивнул головой. Действительно – укладывается.

– Так вот, проверь, пожалуйста, и эту версию. Тем более, как понимаю, это расследование именно тебе поручено.

Выйдя из ресторана, они разошлись. Он к себе, она к себе. Даже не проводил – Ирка решила соблюдать конспирацию до конца. А скорее еще не была уверена, восстанавливать ли личные отношения. Все-таки, окончательно, Денис не оправдывал ее доверие.

Алексеев шел домой как сомнамбула, голова совсем не работала над чем-то другим, кроме этого странного дела. И главное, становилась понятной дурацкая, но так терзавшая все это время его загадка про отсутствие тушенки, не выдержать ей сорока лет, потому и нет.

46

Цейтнот по всем направлениям принес свои плоды. Никогда еще Федоров не выглядел более глупо. Впрочем, остальные смотрелись не лучше. Хоть сейчас на арену цирка. Клоун Карандаш со своей собакой Кляксой и двенадцатью коверными. Аншлаг обеспечен, зрители будут смеяться от одного их вида.

Взмокший от пота, Арзубагов носился от одного участника экспедиции к другому, пытаясь придать им хоть какой-то товарный вид. Все было тщетно.

Берия, чтобы не видеть этого позорища, закрыл глаза и глухо произнес.

– Паре, кто помоложе выглядит, оставить эту одежду, еще троим без хлорных пятен. Остальным классика. Брюки, рубашки, куртки попроще. Брюки не клеш и не зауженные, что-то среднее. Всем по комплекту каждого вида, чтобы переодеться быстро могли.