Хроники ада

Колян остановился у подъезда и потянул на себя одну из досок. Она со скрипом, медленно и тяжело, подалась навстречу вместе с дверью. Предчувствие не обмануло – доски держались не на косяке, а на двери, создавая иллюзию заколоченного входа. Колян уже собрался рывком распахнуть дверь, но что-то его остановило. Он не видел, что происходило внутри, но непроизвольно отшатнулся к стене, замер и прислушался. Вроде тихо.

Варнаков обернулся, оценивая позиции остальных патрульных. Стеблов, небольшого роста крепыш, стоял около УАЗа – как и велел командир. С выступающим животиком, неуклюжий, водитель издалека смахивал на медвежонка – один к одному мишка косолапый. Но Колян уже успел убедиться в том, что ловкости и сноровки Стеблову было не занимать. И службу он тоже знал – в отличие от разгильдяя Матющенко. Вот и сейчас тот, вместо того чтобы контролировать ситуацию, прикуривал сигарету.

Колян выразительно помахал Матющенко кулаком. Игорь, заметив жест командира, с демонстративной неторопливостью поправил ремень автомата. И, продолжая держать сигарету в зубах, уставился куда-то на окна второго этажа. Вот ишак! Нашел из-за чего обижаться. Ужин у него, видите ли, стынет.

Варнаков сосредоточенно поправил браслет – эта привычка появилась у него больше года назад и постепенно превратилась в примету – и только затем, держась за конец доски, приоткрыл дверь. И сразу же из темноты подъезда лупанула автоматная очередь.

– Ох ты… – неразборчиво всхлипнул Матющенко.

– Прикройте меня! – крикнул Колян.

В подъезд соваться было глупо, и он решил зайти с фланга. Подтащил к окну ящик и, забравшись на него, вслепую полоснул из АКС в проем рамы. Запрыгнув после этого в комнату, услышал дикий вой, перемежаемый матом, и, включив фонарик, увидел на полу окровавленного мужика с выпученными глазами. Накачанный биток с бритой головой совсем не походил на мирного заложника или утомленного жизнью наркошу. Поэтому Варнаков, не тратя времени на размышления о милосердии, припечатал «голосистого Кивина» ботинком в голову. Удостоверившись, что клиент отключился, выскочил в коридор, и в этот момент кто-то выстрелил в него из кухни. Пуля обожгла левое плечо. Колян упал на пол, перевернулся и, прячась за косяком, дал очередь. В ответ хлопнул пистолетный выстрел.

«Эх, гранату бы сюда!» – мелькнула мысль. Палец лежал на спусковом крючке, но, услышав звон разбиваемого стекла, Колян решил выждать несколько секунд. Затем снял с головы форменную бейсболку и мягко закинул ее в кухню. Кепка шлепнулась на пол, ничем не потревоженная. Варнаков прислушался и, прижимаясь к стене, проскользнул на кухню. Из разбитого окна пахнуло вечерней сыростью. Приглядевшись, он заметил мужчину, убегающего через заросшую бурьяном детскую площадку. Вот ты где, урод! Вскинув ствол автомата, прицелился и срезал бегущего выстрелом. Одним. В голову. Что бы люди ни говорили, а мастерство – не пропьешь.

Стало совсем тихо. Он вернулся в коридор и, открыв дверь в совмещенный санузел, посветил фонариком. В ванне, небрежно брошенные друг на друга, валялись три трупа: два парня лет восемнадцати – двадцати и совсем молодая девчонка лет шестнадцати. Судя по специфическому внешнему виду – опустившиеся наркоманы. Все убиты выстрелом в затылок. Варнаков крякнул и включил рацию:

– Игорь, как дела?

Вместо Матющенко через несколько секунд отозвался Стеблов:

– Коля, Игорь убит.

– Черт! Черт… Михалыч, ты уверен?

– Да, наповал. В шею попали.

– Подкрепление вызови.

– Уже вызвал.

– Хорошо. Да, и «скорую» тоже.

– Есть раненые?

– Наверное, есть.

Он стоял в коридоре и не мог сосредоточиться. Все с самого начала поехало не так. Совсем не так. Если в притоне находились бандиты, зачем они открыли огонь по полицейским – они что, совсем рамсы попутали? Хотели скрыть убийство наркоманов? Но зачем было их убивать? Они и так ходячие трупы. Чем-то помешали, не вовремя подвернувшись под руку?

Сейчас он уже жалел, что пристрелил убегавшего мужика, – мог и по ногам пальнуть. Нет, самого-то урода ничуть не жалко, но одним источником информации стало меньше. Правда, есть еще раненый бугай, которого он отоварил ногой в висок. Не слишком ли сильно отоварил? Если и этот сдохнет, тогда проблем не оберешься.

И что-то еще не давало покоя. Чувство опасности вроде бы схлынуло, а вот тревога не уходила.