Хроника Торнбери

И это не было простой задачей, прошло много времени и безуспешных попыток, внезапных выбросов из сна, пока я, наконец осознанно в астральном мире не высказала намерение увидеть Того, кто носил имя Фитцджеральд Коллинз. Слишком сложно дать полностью осознанный приказ своему подсознанию, в то время, когда оно привыкло безраздельно властвовать над нами, вложив в него всю силу своего желания, четко произнеся его во сне, не оглядываясь на постоянно возникающие и мешающие задуманному второстепенные образы и видения. Но тем не менее, мне удалось четко произнести слова моего намерения, и оставалось только ждать. Постепенно образы, похожие на моего любимого друга стали все чаще появляться в моих снах, но стоило мне лишь приблизиться, как видение размывалось, образ искажался, и человек, вначале принятый мною за сэра Фитцджеральда вблизи оказывался незнакомцем. Я бродила среди вызванных фантомов, как в лабиринте, но так и не могла найти своего друга.

И, наконец, однажды под утро, когда мой разум уже отдохнул, был чист и готов к восприятию, пришел странный сон.

Как обычно мягко спустившись из окна на землю, я в первые так осозналась в своем сне, что сначала спутала его с полным пробуждением, я полностью ощущала движение своего тела, я чувствовала каждую его клеточку, как в жизни, слышала аромат цветов, пение птиц и теплоту легкого летнего ветерка. Я была в совсем чужом городе, но как ни пыталась я прочесть название улиц, мне не удавалось, потому что буквы постоянно разбегались во все стороны и меняли свое положение, помню только, что название шло на латинице, а указатели улиц были синие, на старых потрескавшихся от времени щитках. Город по своей архитектуре был мне совершенно незнаком, дома, что я видела вокруг, не должны существовать в действительности, они были много-аркадными, от низа доверху по каждому зданию уходили ввысь спиральные колоннады. Вокруг я слышала голоса людей, но не они привлекли мое внимание, я проходила мимо, даже не вглядываясь в их лица, а они проплывали размытыми фантомными пятнами. Я шла на плач, тихий, бесконечно грустный плач ребенка, и, наконец, увидела маленького худенького мальчика с взъерошенными светлыми волосами, сидевшего на краю круглого пересохшего фонтана. Его маленькое тельце вздрагивало от рыданий, малыш сидел, низко опустив голову и размазывая маленькими кулачками по грязным щекам слезы. Чувство безмерной жалости захлестнуло меня, я подошла к нему, присела на корточки и тихонечко дотронулась до маленького щупленького плечика.

— Солнышко, что случилось с тобой, кто-то обидел? Почему ты так горько плачешь? — спросила я мальчика

Но он молчал, растирая слезы грязными кулачками, не поднимая на меня глаз, правда, плакать он уже перестал, просто тихонько хныкал. Как же мне было его жалко, бедное, одинокое, маленькое создание. Я погладила его по мягким как пух одуванчика беленьким волосам.

Мальчик всхлипнул и, наконец, взглянул на меня нереально большими серыми глазами, он внимательно смотрел на меня и молчал, и я была потрясена выражением его лица, это было грустный скорбный лик взрослого человека, но никак не ребенка. Тем не менее, передо мной сидел маленький мальчик лет шести, и лишь выражение его глаз рождало столь странную иллюзию. Он продолжал молча смотреть на меня, уже совершенно перестав плакать, и я в свою очередь не могла отвести от него взгляд, потому что в этом тонком мире мы начинаем знать друг о друге абсолютно все, лишь вступив в физический или визуальный контакт. Маленький мальчик смотрел на меня грустными глазами моего друга. Вот он — мой долгожданный шанс, главное не разволноваться, только бы не поддаться эмоциям, которые могут моментально вынести меня в реальность. Я быстро отвела от ребенка глаза, чтобы не потерять его образ и стараясь более не фиксировать на нем взгляд, задала самый важный вопрос

— Как зовут тебя, малыш?

Мальчик вздрогнул, но продолжал хранить молчание, тогда я, стараясь не смотреть ему в глаза, взяла маленькую ручку и прижала тоненькие пальчики к губам

— Не бойся меня, я не причиню тебе вреда, просто скажи мне свое имя.

Я видела, что мальчик расслабился, опустил голову, прерывисто вздохнул и, наконец тихо- тихо произнес

— Я — ТОМ, я потерялся и не знаю, где моя мама? Тетя, скажите, Вы ее не видели? — его голосок задрожал, малыш был готов опять захныкать

— Ты мой хороший, только не надо плакать, Том, ты же большой мальчик, ну-ка иди ко мне, я отведу тебя домой.

Я взяла на руки почти невесомое тельце, малыш обнял меня за шею, но продолжал потихоньку всхлипывать.

Ощущение неземного блаженство тронуло меня, когда я нежно прижала его к груди и вдохнула медово- молочный запах пушистых волос.

— Все будет хорошо, Том, сейчас мы вместе найдем твою маму.