Хроника Торнбери

Я часто летала, полет всегда начинался с моего собственного подоконника или с балкона, но те образы, те города или страны, что открывались моим глазам, каждый раз были различны и совершенно незнакомы, нигде на земле не существовало такой замысловатой архитектуры, таких причудливых ландшафтов, таких ярких красок окружающих меня цветов и растений. Я иногда пыталась нарисовать свои сны, но, сколько не искала оттенков в художественных магазинах, не удавалось найти подобных сочных цветов. Иногда я спускалась на землю и изучала то место, что особенно понравилось мне. Я встречала людей, разговаривала с ними, иногда спрашивала их имена, но не все их называли, а порой я их просто не запоминала. Некоторые образы, услышав мою просьбу назвать имя, быстро растворялись в воздухе, исчезали, потом я лишь узнала, что назвавший свое имя, доверялся мне и был готов выйти со мной на связь в следующем сновидении, если бы я позвала его. Имя давало власть. Если честно, я еще не разу не пыталась повторно вызвать понравившийся мне образ в другом сне, позвав его, просто не видела необходимости. К сожалению, я не занималась развитием люцидных снов целенаправленно, не исследовала планомерно тонкий мир, как делают некоторые умельцы, способные видеть даже коллективные и очень длительные сны. Мои осознанные сны были не очень продолжительными, не хватало накопленной энергии и особых знаний, которые приобретаются лишь путем длительных тренировок. Кроме того, не всегда была возможность такие сны вызвать. Например, во время или после болезни, нервных переживаний моя способность исчезала, не хватало энергии уловить момент перехода и сохранять сознание в теле сновидения. Вот и теперь, уже долгое время подобные сны не навещали меня, слишком много потрясений было в моем прошлом, необходимо было восстановить силы. Я мечтала вызвать образ моего друга и сохраняя осознанность, наконец, задать ему вопросы, о которых забывала в простых снах, где играла роль по прописанному заранее сценарию.

День за днем я усиливала это намерение, ночь за ночью перед отходом ко сну я засыпала с внутренним приказом, проснуться во сне и попытаться отыскать его. Но пока не получалось, моя энергетика была сильно истощена, и я моментально проваливалась в бессознательное. И даже просыпаясь рано утром, перед последней порцией сна, в то время, которое особенно благоприятствует началу контролируемого сновидения, когда тело и мозг отдохнули и могут уловить тонкую грань перехода и сохранить сознание, тем не менее, долгое время мои попытки были безуспешны и сильно разочаровывали меня. И когда я уже полностью опустила руки и решила, что лишилась возможности создавать сны, чудо произошло! Я наконец, с заметным усилием поднялась над кроватью, села и медленно встала на ноги. Постепенно сквозь закрытые глаза проступили образы окружающей обстановки, я шла по комнате широко расставив руки в стороны, ощупывая все попадающие мне на пути предметы, стены, изгиб подоконника и наконец холод оконного стекла. Руки привычно провалились сквозь него и подпрыгнув, я как перышко взлетела на подоконник, пройдя сквозь стекло как через плотную пленку, я повисла под окном, держась за раму только одной рукой. Всегда немного страшно отпустить руку и позволить себе полет или мягкое падение. Именно в этот момент на меня каждый раз накатывает ни с чем не сравнимое блаженство и покой, и я думаю, что наступила маленькая смерть, и пора вернуться домой, в заветный желанный Мир покоя и теплого ласкового Света. Хочется верить, что нас там ждут, но только каждого в уготованный срок. Не даром люди, пережившие смерть клиническую более не боятся покинуть наш бренный суетный мир. Хотя, возможно, я ошибаюсь, но очень хочется верить, что переход в действительности не так страшен.

Итак, ко мне вернулась способность создавать сон, я знала, что если научусь, как можно дольше сохранять это состояние, то возможно получится позвать моего друга, и теперь важно узнать имя, которое он носит там, в затаенном мире. Уходя, мы теряем свое тело и имя, которых множество в наших временных воплощениях, остается лишь Я, накопившее опыт всех прежних жизней, и Я должно откликнуться на то имя, что наиболее соответствует его истинной сути в текущий момент. Итак, соткав его сонный образ, мне необходимо сначала задать самый простой вопрос, который слишком логичен в реальном мире, но порой очень редко и трудно задается в тонком — спросить имя.