Читаем Хроника одного скандала полностью

— Ну ладно. — Резко оборвав смех, он взглянул на часы. — Продолжим, Шеба. Позвольте представить вам Малкольма Пламмера…

Мы с Элейн смотрели им вслед.

— Миленькая, правда? — пискнула Элейн.

Я улыбнулась.

— Миленькой ее, пожалуй, не назовешь.

Элейн оскорбленно цокнула языком.

— А мне понравилась, — буркнула она.

Первую пару недель Шеба держалась особняком, даже на переменах редко покидая свою мастерскую, а когда все же появлялась в учительской, одиноко стояла у окна, в щелочку между шторами разглядывая школьный двор. С коллегами она была безупречно любезна, то бишь обменивалась стандартно-вежливыми фразами о погоде. Однако она не проявила ни обычного для новичка тяготения к кому-нибудь из коллег, что неизменно выливается в обмен автобиографиями, ни готовности защищать честь школы в очередном матче Национального союза учителей, ни желания вступить в клуб сплетников. Ее упорное сопротивление обязательным для новичка ритуалам вскоре вызвало подозрения. Наши дамы склонялись к мнению, что Шеба «дерет нос», в то время как мужчинам пришлась по душе теория ее «холодности». Билл Румер, признанный эксперт в таких вопросах, не единожды отметил, что «отодрать бы ее хорошенько — спесь как рукой сняло бы».

Лично я восприняла неспособность Шебы моментально заводить дружбу как хороший знак. По опыту знаю, что новички (и женщины в особенности) так и рвутся немедленно встать под флаг того из коллег, кто первым поманит. Вот, к примеру, Дженнифер Додд, в свое время одна из моих ближайших подруг, первые три недели в Сент-Джордже задыхалась в гостеприимных объятиях Мэри Хорсли и Дайаны Теббис. Школьные хиппи, математички Мэри и Дайана используют обломки горного хрусталя вместо дезодоранта и таскают в сумочках запасы «чая для женщин». Они ни в малейшей степени — ни по характеру, ни по взглядам на жизнь — не годились в друзья Дженнифер, зато они первыми оказались рядом, и Дженнифер была до того благодарна за внимание, что закрыла глаза на их приторный идиотизм. Осмелюсь предположить, что в тот момент она отдала бы руку и сердце даже Муну, случись тому оторваться от своих мунитов.

Шеба не обнаружила трепета, свойственного новеньким, и тем заслужила мое одобрение. Надо сказать, я не стала для нее исключением из правила. Обычно ко мне относятся с пиететом, отдавая дань педагогическому опыту и твердости нрава, а Шеба, казалось, не замечала моего особого положения среди коллег. Довольно долго ничто не говорило о том, что она меня хотя бы видит. И тем не менее во мне поселилась странная уверенность, что когда-нибудь мы станем друзьями.

Помню наши первые осторожные попытки сближения. На второй неделе работы Шеба поприветствовала меня в коридоре. (Я была рада услышать человеческое «Здравствуйте» вместо безобразного заокеанского «Эй, приветик», которым злоупотребляют многие мои коллеги.) Через день-другой, возвращаясь с совещания у директора, мы перебросились парой слов об удручающем впечатлении от недавнего концерта школьной самодеятельности. Однако ощущение близости с Шебой возникло у меня вовсе не благодаря этим мимолетным встречам. Даже в самом начале знакомства мне было ясно, что никакими банальными фразами не выразить возникшую между нами связь. То было внутреннее сходство. Взаимопонимание без слов. Даже родство душ, извините за высокопарность. Я поняла, что при нашей с Шебой обоюдной сдержанности нам понадобится время, чтобы подружиться. Но я также знала, что, однажды возникнув, эта дружба выльется в отношения исключительной близости и доверия. Связь de chaleur[3], как говорят французы.

А пока я наблюдала за Шебой со стороны, с интересом прислушиваясь к сплетням, что курсировали о ней в учительском кругу. Величавое одиночество Шебы служило ей своеобразным силовым полем, отражающим бесцеремонные расспросы коллег о семье и политических симпатиях. В присутствии откровенной глупости, однако, пасует даже изысканность, и среди учителей нашлись такие, которых не отпугнула замкнутость Шебы. Время от времени я видела, как кто-нибудь из них, отловив Шебу на школьной парковке, застает ее врасплох своим пошлым любопытством. Добиться от нее откровенности так никому и не удалось — разве что кое-каких сведений в качестве поощрительного приза. Благодаря таким любителям сунуть нос в чужую жизнь весь педагогический коллектив узнал, что Шеба замужем, что у нее двое детей, муж читает лекции в Сити, дети учатся в частной школе, а живет она «в здоровенном особняке» в Хайгейте[4].

Понятно, что добытая столь сомнительным путем информация зачастую приводила к путанице. Однажды я услышала, как Тереза Шрив, которая ведет уроки профориентации, сообщила завучу старших классов Мариан Симмонз новость о том, что отец Шебы, оказывается, знаменитость.

— Ага, точно, — сказала Тереза. — Он уж помер, но вроде как был большим ученым.

— На чем специализировался? — поинтересовалась Мариан.

— Чего?

— В какой научной области работал? — уточнила Мариан.

— Ой, а я и не знаю! Его звали Дональд Тейлор. Кажется, изобрел слово «инфляция».

Перейти на страницу:

Все книги серии Горький шоколад (Фантом Пресс)

Иностранные связи
Иностранные связи

Профессору английской литературы Винни Майнер пятьдесят четыре, она не очень красива и давно поставила крест на своей личной жизни. Побывав замужем, Винни раз и навсегда отказалась от идеи брака. Изредка в ее постели появляются партнеры, но не более того. Она довольна своей жизнью, работой и собой. Но все меняется, когда Винни в очередной раз отправляется в Англию. И взбаламутил ее жизнь неотесанный мужлан Чак из американского захолустья…Фред Тернер, молодой коллега Винни, неприлично красив и терпеть не может Англию. В этой стране его раздражает буквально все: еда, погода, аборигены. Его лондонская жизнь — сплошная тоска, пока в нее не врывается Розмари, блистательная звезда британских мыльных опер…Ни Фред, ни Винни не помышляли об иностранных связях, отправляясь в Англию, но именно они опутали их плотным коконом из любви, тоски, легкого безумия и тонкого английского юмора.«Иностранные связи» — роман о любви, роман об одиночестве, получивший Пулитцеровскую премию — самую престижную литературную премию США. Именно «Иностранные связи» принесли Элисон Лури славу, роман был переведен на очень многие языки и экранизирован.

Элисон Лури

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Хроника одного скандала
Хроника одного скандала

Школа во все времена была непростым местом, где сталкиваются зрелость и юность, где порой буйно расцветает махровое ханжество, пытаясь задушить первую любовь. Именно в такой мир попадает свободолюбивая и открытая Шеба Харт, преподавательница гончарного мастерства. Аристократичная и раскрепощенная Шеба невольно становится школьной сенсацией. К ней тянет не только учителей, но и учеников. Старейшина учительского клана Барбара старается завоевать ее дружбу, а юный Конноли — любовь. И вскоре Барбара оказывается единственной свидетельницей — аморального с общепринятой точки зрения — романа между подростком и сорокалетней женщиной. И как результат — скандал, ставший благодаря прессе едва ли не национальным. Но все ли очевидно в этой ситуации? И что движет участниками скандала? И так уж ли виноваты одни и невинны другие?«Хроника одного скандала» — книга, в которой отчетливо пульсирует реальная жизнь, с ее ложью, любовью и одиночеством. Роман Зои Хеллер стал литературным событием последних лет. С ироничной отстраненностью она рассказывает неоднозначную историю, не навешивая ярлыков и не морализируя.

Зои Хеллер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Званый ужин
Званый ужин

Незадолго до большого события для Алекса и Тильды — званого ужина, который должен обеспечить будущее Алекса, — на пороге дома объявляется странная девушка Клэрри. Пришла она не просто так, а чтобы поделиться тайной, которая гнетет ее. Но с этой минуты торжественный ужин в респектабельной компании стремительно начал превращаться в вечер-катастрофу. Светская беседа оборачивается раскрытыми секретами, судорожными признаниями и взаимными обвинениями. Загадочная Клэрри, у которой случаются галлюцинации, словно провоцирует окружающих выдать свои самые темные тайны.«Званый ужин» — страшная и забавная, нежная и злая книга о попытках современного человека скрыть правду, заменив ее суррогатами из лжи и расхожих представлений. У каждого в шкафу спрятан свой скелет, но рано или поздно он явится на свет, и, возможно, это произойдет в разгар званого ужина.

Анна Дэвис , Фёдор Иванович Быханов

Современные любовные романы / Юмор / Прочий юмор / Романы

Похожие книги