Хрестомагия

возмездием грозит сразить

осанна –

двенадцать пробило уже!

(1880–1934):

симфония — как золото

в лазури!

Но

в результате –

пепел на душе,

не возродиться Фениксом –

зажмурил

глаза

в антропософской

белене!

(1880–1932):

аквариум

безумного бурлеска,

чешуек блеск

и вспышки фонарей

под глазом –

аргументом

веским

крючок приладить

к тонкой

леске,

чтобы затем уху

сварил

Орфей!

(1886–1921):

колчан и стрелы — вот удел

охотника и воина…

живая

волна,

которую воспел,

убила в заблудившемся

трамвае….

(1889–1966):

горбинка на носу — как знак

гордыни строк в поэме без героя,

перчатка левая впросак

попала с правою рукою!

(1891–1938):

а память — словно камень

на душе,

с годами ноша только

тяжелей,

и ведь не вытолкнешь ее

взашей –

останешься без времени –

зашей

словами рот

и прошепчи:

туше…

(1887–1941):

растерянность от юга и до севера…

глаза России

словно омуты бездонны,

посевы по ветру

как прах развеяны,

смотрю на все со стороны

рассеянно,

в чужой Эстонии

рифмуя только стоны…

(1890–1960):

чернила в феврале еще чернее,

чем ночь, разлившаяся вширь,

язык свечи как лебедь

шею

вытягивает в струнку

и шипит!

(1892–1941):

искрятся влагою глаза

не в силах вынести восторги,

ни «почему», ни «как», ни «для»

зрачков сужается петля,

затягивая мир

в туманный омут

скорби…

(1895–1925):

а клен ладони клонит,

клонит,

дрожит, как будто бы

прощаясь,

и мчались, мчались, мчались,

мчались

куда-то годы словно кони,

теперь-то ясно, что — к печали!

(1897–1962):

так расплодились циники,

что стало тесно от вранья,

грехи растут как ценники,

уже не кожа у людей — кора –

картава кара

воронья!

(1885–1922):

поля болят у матушки Земли,

по ним ведь ходят люди,

а не оды,

не лезь на лезвия,

внемли,

как день у ночи

принимает

роды!

(1893–1930):

на зависть улиц безъязыких,

излиться не способных

как назло

ни криком, издавая рыки,

ни жестом — блох эпохи слом!

(1886–1968):

Крын,

Руч,

Ун,

Чаргогенс!

Ёс,

Нунак,

Ыроп,

Ха!

(1936–2019):

лишь гении останутся в веках –

первопроходцы,

чей путь как солнце жгуч,

неповторим,

Эллада, Карфаген и Древний Рим

за мир не бросили бороться,

война в мозгах — извилина руин!

25.09.19

Зарубка в небе

начнется бесконечность безупречно –

с зерна сверкнувшей золотом зарницы,

на серебро дорожки

млечной,

которой все лишь только снится,

возложит озарения ладонь,

откроет широко

глаза

на то, что каждая секунда вечна,

тик-так, а в памяти никак

не может высохнуть слеза,

попробуй, тронь рукою струны

дрожащих солнечных лучей –

чей голос, чьи услышишь руны,

наречий чьих

незамерзающий ручей?

Любое слово, каждый чих

охранной грамотой,

приветствуя кураж,

охотно награждает эхо,

зарубка в небе — символ — веха,

и даже больше — верный страж

до боли страждущих объятий бытия

мгновений человеческого

века!

28.09.19

Ипостась светлячка (Винсенту)

быстр, ловок, безшабашен,

если что решил –

вперед!

Брызги тока выше башен

елей, сосен…

поворот

щедро искрами окрашен,

как в замке вираж

ключа,

разве есть картина краше,

чем открытие

луча

звонкой просеки

лесной

ровной светлой полосой

рассекающего чащу,

чтобы тени,

трепеща,

подчинились бы простой,

но стремительно летящей

яркой яни –

все — в сияньи

ипостаси

светлячка!

11.10.19

Вирус новизма (Б. Лившицу)

иллюзия открытых горизонтов,

разъятых словом

новым как «Сезам!»,

руины постных натюрмортов

ремонту подлежат

во славу нам!

По зову вивисекции кубизма

язык изранен,

речь

крово-

точит,

трехпалой лапой

в горле тризна:

вершина, корни, динамит,

в итоге тогой кубофутуризма

буквально каждый миг окажется

объят!

Основы жизни зиждятся

на вирусе новизма,

болид его метаболизма

пронзит любого

с головы

до пят!

14.10.19

По заслугам

привычен внешне, но необъясним,

если вдаваться в подноготную явленья,

всю жизнь проводишь вместе с ним,

вернее — в нем, ища спасенье

от наступающих на пятки

бескомпромиссных словно стены аксиом,

весом любой гипотезы излом,

вираж извилины, узлом

опровергающий фатальную прямую,

летящую к обрыву без оглядки

по генеральной линии — печатью гильотин,

сводящих горизонт до замкнутого круга,

наука воскрешенья, за тобою слово!

Удачный опыт до сих пор всего один!

Воздушного потока жесты –

не знаки ли присутствия… кого? –

лишенных плотских временных оков,

но получивших вольный статус духов,

прозрачных ликов

с речитативом завещаний на устах,

и стар, и млад — уже репатриарх,

лишенный возраста,

но не утративший ни зрения, ни слуха,

любое слово, жест, бездействие, поступок

будут оценены бесстрастно –

по заслугам…

29.10.19

Хэппи-энд (Фелиции, Винсенту, дядюшке Римусу)

у маленького кролика

не роли — только ролики

на сцене мировой,

но все же не массовка:

охота на морковку,

прыжки — само-собой,

в написанном совой

сценарии ужастика:

в ночном лесу ушастика

подстерегает лис,

такое вот братание –

Гренландия и Дания

(сюрреализм кулис)!

Интрига пуще саспенса

на уровне катарсиса –

фортуной полон или пуст

грядущий жаркий миг,

прыжок — и лис уже настиг,

сердечко — тик-так-тик…

Огонь? Вода?

Один момент:

терновый куст

и — хэппи-энд!

05.11.19

В сердце дня (В. Каменскому)

когда взлетит с обрыва

птичка,

расступятся покорно облака,

пока полет

«Сарынь на кичку!»,

и жажда жизни

велика,

все шансы в нашей

буйной власти!

Как лопасти пропеллера поют

земной возвышенности