Хранители

Страх сразу пропал: перед ними был всего-навсего хоббит верхом на пони, по уши укутанный в шарф.

Фродо выпрыгнул к нему из повозки.

– Нашлись, пропащие! – весело сказал Мерри. – А я уж думал, вы где-нибудь застряли, к ужину не поспеете. Да тут еще туман поднялся. Ну, я и поехал осматривать овраги, а то ведь свалитесь – кто вас вызволит? И вот бывает же – разминулись. А вы-то где их нашли, господин Бирюк? На плаву в утином пруду?

– Да они просто шли не путем, – объяснил тот. – Я чуть было на них собак не спустил; погодите, сами вам расскажут. А теперь, значит, извините, господин Мерри, господин Фродо и прочие, мне домой надо. Жена ведь, сами понимаете, а ночь-то вон какая темная.

Он подал повозку назад и развернул ее.

– Всем, стало быть, доброй ночи, – сказал он. – Надо же, денек выдался, рассказать – не поверят. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается, – вам-то еще, конечно, добираться... да и мне тоже; ну, поглядим.

Он зажег фонари и выпрямился во весь рост. А потом вдруг достал огромную корзину из-под сиденья.

– Чуть не забыл, – добавил он. – Тут вот от жены кое-что, может, пригодится – с особым приветом господину Торбинсу!

Они проводили глазами тусклые фонари, быстро канувшие в глухую ночь. Неожиданно Фродо рассмеялся: он учуял из плотно закрытой корзины сытный запах жареных грибов.

Глава 5 РАСКРЫТЫЙ ЗАГОВОР

– Что ж, поторопимся и мы, – сказал Мерри. – Я уж вижу, вам шутить некогда, на месте поговорим.

И хоббиты припустились вниз прямой дорогой – ровной, накатанной, обложенной большими белеными камнями. Сотня-другая шагов, и они вышли к реке, на широкую пристань, возле которой покачивался грузный бревенчатый паром. Причальные сваи светлели под двумя высокими фонарями. На берег наползала белесая мгла; но вода впереди была черная, только в камышах – молочные завитки тумана. За рекой туман редел.

Мерри провел пони по паромным мосткам; следом сошли остальные путники. Он неторопливо оттолкнулся длинным шестом, и между паромом и пристанью поплыли мощные, медленные струи Брендидуима. Восточный берег был крут; от причала мерцающей цепочкой фонарей отходила извилистая дорожка; на Косой Горе перемигивались в тумане красные и желтые огоньки. Это светились окна Хоромин-у-Брендидуима, старинной усадьбы Брендизайков, пристройки которой со временем заняли все склоны Горы. Закладкой Хоромин началась история Забрендии, густо населенной и почти независимой области Хоббитании, полоски земель между рекой и Вековечным Лесом. Главное здешнее селение, сгрудившееся на всхолмье за Хороминами, именовалось Зайгордом.

С востока никакого заслона поначалу не было; но потом Брендизайки поставили высокую изгородь и назвали ее Отпорной Городьбою. Она была поставлена давным-давно и с тех пор ушла ввысь и разрослась вширь: ее подправляли из года в год. Лукою выгибалась она от Брендидуимского Моста до самого устья Ветлянки – лиг двадцать, если не больше. Защищать-то она защищала, но, к сожалению, не очень. Лес так и норовил подобраться к Городьбе, и в Забрендии запирали на ночь входные двери, чему в Хоббитании даже верить не хотели.

Паром тихо подплывал к чужому берегу. Переправа была в новинку только Сэму, и ему казалось, что речные струи отделяют его от былой жизни, оставшейся в тумане: впереди зияла черная неизвестность. Он почесал в затылке и подумал: вот ведь неймется-то! Жили бы да жили!

Хоббиты спрыгнули с парома. Мерри зачаливал, а Пин уже вел пони по дорожке. Сэм в последний раз оглянулся на Хоббитанию и сиплым шепотом вымолвил: – Гляньте-ка, сударь! Кажется мне, что ли?

На дальней пристани, в тусклом свете фонарей, кто-то появился – кто-то или что-то, черный живой мешок, колыхавшийся у причала. Сперва он ползал и словно бы обнюхивал пристань; а потом попятился и скрылся в тумане за фонарями.

– Это что еще за новости в Хоббитании? – вытаращил глаза Мерри.

– Это за нами по пятам, – сказал Фродо. – И больше пока не спрашивай! Скорее! – Они взбежали по дорожке наверх, оглянулись на туманный берег и ничего не увидели.

– Спасибо, хоть лодок больше нет на западном берегу! – сказал Фродо. – А верхом можно переправиться?

– До Брендидуимского моста двадцать лиг – разве что вплавь, – сказал Мерри. – Только я в жизни не слыхал, чтобы здесь на лошадях переплывали реку. А кто – верхом-то?

– Потом скажу. Когда дверь запрем.

– Потом так потом. Вы с Пином дорогу знаете: я тогда на пони к Толстику – вас небось еще ужином корми.

– Мы вообще-то поужинали у Бирюка, – сказал Фродо, – но можем и еще раз.

– Вот обжоры! Давай корзину! – потребовал Мерри и скрылся в темноте.

До Кроличьей Балки было не так уж близко. Они оставили по левую руку Косую Гору с Хороминами и вышли на дорогу – главную, от Брендидуимского моста на юг. Пол-лиги к мосту – и они свернули вправо; еще две лиги проселком – и подошли к узким воротам в частой ограде. Дом стоял в стороне от прочих – за то и был выбран – длинный, приземистый, с дерновой крышей, пучеглазыми оконцами и большой круглой дверью.