Храм ночи

— Меня очень занимает этот Торкиль, еще больше — Диго. Хочу посмотреть на последнего «пса войны«, решившего бросить вызов сильнейшим державам мира. Это как блеск бриллианта в куче дерьма современности! — При этих словах Коны закатил глаза и тихо вздохнул. — А больше всего мне интересен змеенышь Хват, или как там его на самом деле. Моя дружина, Драконы — вполне хватит на осаду. Что ж, все свободны.

Глава девятнадцатая

Диго не мог понять, на что надеется хозяин замка. Почтовые голуби давно принесли вести о том, что аквилонцам во главе со своим престарелым королем и его сыном, удачно дополнявшим безрассудную отвагу отца расчетливостью, удалось без особых трудностей подавить начинавшийся мятеж.

На месте Торкиля аргосец сейчас думал бы не о том, как продолжить начатое, а о том, как избежать сокрушительного поражения, которое было лишь вопросом времени. Конану с небольшим отрядом удалось прорваться через все засады, и хотя у него недоставало сил для штурма, их вполне хватало для длительной осады пеллийского замка.

Когда Диго обсуждал с главой провалившегося мятежа положение дел, он тщательно объяснил ему сложившуюся ситуацию, и был уверен, что последует приказ начать переговоры. Однако Мастер не обратил на слова наемника ни малейшего внимания. Его вела непоколебимая уверенность в успехе, которому не в силах помешать никакие препятствия.

Диго испытывал двойственные чувства: с одной стороны, он испытывал удовольствие от настоящего дела, — столкновения с сильным и достойным противником, но с другой — отсутствие реальных шансов, победу тревожило Одноглазого.

Сидя в своей комнате, он пытался понять, что же движет Торкилем. Поведение хозяина замка чересчур напоминало действия безумца, не замечающего ничего, кроме своих собственных домыслов. Достаточно вспомнить о том, как он вел себя на плацу во время стычки с заморийцем — не испытывая ни малейшего страха, не пытаясь укониться от ножа, словно ему заранее было известно чем кончиться дело.

Вспомнив об этом случае, Диго недовольно скривился. Он отчетливо видел, как нож вонзился в руку Торкиля, но из раны не текла кровь. Единственный глаз ни разу не подводил аргосца. Диго вскочил и принялся расхаживать по комнате. Если герцог не безумец, то, значит, здесь замешана магия. Об этом говорил и проклятый стигиец, при воспоминании о котором аргосца до сих пор передергивало, как от вида смертельно опасной змеи. Магию — во всех ее видах — он считал отвратительным занятием, противным Митре и всем светлым богам. Сама мысль о том, что приходится служить поборнику темных сил, вызывала в нем сильное желание первый раз в жизни нарушить закон наемного братства и увести своих ребят подальше от этого Митрой оставленного места.

Вечером в его комнату зашел хозяин замка. Торкиль расспрашивал об организации обороны и о настроении солдат.

— Больше всего меня беспокоят пикты, — говорил Диго. — Они, пожалуй, больше всех в драку лезут — аквилонцев они терпеть не могут, а срубить пару голов для них — все равно, что моряку в бордель после плавания сходить. А по ночам их лучше и вовсе не видеть. Вчера проснулся ночью, пошел караулы проверять, вдруг слышу: воет кто-то посреди двора. Подошел поближе — и тут передо мной вскакивает с земли птица, размером человеку по пояс будет. Сначала я решил, что пора мне пить бросать: накануне перебрал вина здешнего со своими аргосцами, а когда повнимательнее пригляделся, вижу: это вождь пиктов, весь в перьях и разрисованный всеми красками. Я его чуть сразу же за стену не выкинул: пусть там аквилонцев пугает.

Торкиль коротко рассмеялся, а Диго с каменным лицом продолжал:

— Вот этот вождь мне и начал рассказывать, что он чувствует, будто в стенах замка что-то бродит, шуршит и спать не дает. Причем это не крысы и вообще неживое что-то, а какие-то упыри, ожившие мертвецы. И поэтому они, пикты, решили к своим богам обратиться, за помощью и защитой. Дарфарцы тем же самым занимались по ночам, пока я их вместе со зверями не отправил в засаду ожидать Конана. Не армия, а сборище дикарских богов…

— Да, пожалуй, пиктов тоже стоит отправить за пределы замка, — небрежно бросил Торкиль, — такие следопыты больше пригодятся в засаде, чем на стенах.

— Бойцы в засады уже назначены, — коротко ответил Диго, который терпеть не мог, когда наниматели начинали ему указывать, как правильно воевать.

— Поступай, как знаешь, — ответил Торкиль, направляясь к двери. — Если что понадобится, обращайся в любое время. Если я буду не в Зале Советов, ты найдешь меня в подвале замка, в святилище Ордена. Младшие братья получили приказ пропускать тебя в любое время.

Как только Торкиль вышел из комнаты, Диго вспомнил, что хотел спросить, будет ли Армледер участвовать в обороне замка, и бросился вслед за Великим Мастером. Он выскочил в коридор как раз в тот момент, когда герцог подошел к стене и нажал на панель, которая отошла в сторону, открывая потайной ход.

Инстинктивно он притаился. Торкиль скрылся в яме, и панель бесшумно скользнула на место. Выждав несколько мгновений, Диго последовал за хозяином замка.