Храм Миллионов Лет

Рамзес не разделял ни юношеского возбуждения Амени, ни веселого удовлетворения Роме. Удивленные быстротой его действий враги не были ни уничтожены, ни побеждены, а искали второе дыхание, которое им помогут найти его соперники. Царь предпочел бы открытую битву смутным союзам, прятавшимся во тьме, но это была лишь детская мечта.

Каждый вечер перед заходом солнца он ходил по аллеям дворцового сада, в котором работали двадцать садовников, поливавших цветники и носивших воду деревьям с наступлением ночи. Слева от него шел Неспящий, на шее которого был венок из васильков, справа Громила, большущий лев, перемещавшийся с удивительной грацией, у входа в сад сидел сард Серраманна, начальник стражи фараона, готовый вмешаться в любой момент.

Рамзес любил смоковницы, гранатовые и фиговые и другие деревья, которые превращали сад в рай, где отдыхала душа. Разве Египет не должен походить на эту мирную гавань, где разные существа жили в гармонии?

Этим вечером Рамзес посадил крошечную смоковницу, окружил нежный росток дерном и осторожно поливал его.

— Великий Царь должен подождать четверть часа и снова, капля за каплей, полить растение из другого кувшина.

Человек, произнесший эти слова, был садовником. Возраста его невозможно было определить, а на затылке кожа была изуродована постоянным ношением коромысла, на каждом конце которого висел тяжелый глиняный сосуд.

— Верный совет, — признал Рамзес. — Как тебя зовут?

— Неджем.

— «Ласковый»… Ты женат?

— Я связан с этим садом, этими деревьями, растениями, цветами, они моя семья, мои предки и потомки. Смоковница, которую вы посадили, переживет вас, даже если бы вы подобно мудрецам прожили на земле сто десять лет.

— Ты в этом сомневаешься? — улыбнулся Рамзес.

— Сложно быть царем и оставаться мудрым, люди порочны и коварны.

— Ты принадлежишь к их породе, которую ты совсем не любишь, ты лишен этих недостатков?

— Я не решусь утверждать это, Великий Царь.

— У тебя есть ученики?

— Это не моя обязанность, этим занимается старший садовник.

— Он более компетентен, чем ты?

— Откуда мне знать? Он никогда не приходит сюда.

— Ты считаешь, что в Египте достаточно деревьев?

— Это единственные существа, которых никогда не будет достаточно.

— Я разделяю твое мнение.

— Дерево — это всеобщий дар, — заявил садовник. — Живое, оно дарит тень, цветы и плоды, мертвое — дрова. Благодаря ему мы едим, строим, вкушаем моменты счастья в тени листвы, когда нас овевает северный ветер. Я мечтаю о стране деревьев, чьими единственными обитателями были бы птицы и бессмертные.

— Я хочу посадить множество деревьев во всех провинциях, — произнес Рамзес, — чтобы не осталось места, лишенного тени. Старые и молодые будут встречаться там, а молодые слушать речи стариков.

— Да будут боги благосклонны к вам, Великий Царь, не существовало лучшего плана правления.

— Ты поможешь мне осуществить его.

— Я, но…

— Залы советника по земледелию наполнены работящими и компетентными писцами, но необходим человек, любящий природу, чувствующий ее секреты, чтобы давать им указания.

— Я всего лишь садовник, Великий Царь…

— Ты обладаешь душой, нужной хорошему советнику по земледелию. Приходи завтра во дворец и спроси Амени, он будет предупрежден и поможет тебе начать новую работу.

Рамзес удалился, оставив Неджема, оцепеневшего от изумления. В глубине пустынного сада, между двумя фиговыми деревьями, царю показалось, что он увидел тонкий белый силуэт. Богиня посетила это волшебное место?

Ускорив шаги, он приблизился.

Силуэт не двигался.

В нежном свете заходящего солнца блестели темные волосы и светлое платье. Как женщина может быть столь прекрасной, одновременно притягивающей и недоступной?

— Нефертари…

Она бросилась к нему и спряталась в его руках.

— Мне удалось ускользнуть, — призналась она, — когда началось выступление лютнистов, твоя мать позволила мне уйти. Ты забыл обо мне?

— Твой рот — бутон лотоса, твои губы творят заклинания, а я до безумия хочу обнять тебя.

Их поцелуй был источником силы, сплетенные, образуя единое целое, они возрождались, даря себя друг другу.

— Я дикая птица, пойманная в сети твоих волос, — сказал Рамзес, — ты открываешь мне путь в сад, где аромат тысячи цветов опьяняет меня.

Нефертари распустила волосы, Рамзес спустил бретели льняного платья с ее плеч. Они слились в теплоте безмятежного и благоуханного летнего вечера.

15

Первый луч света разбудил Рамзеса, он провел рукой по нежной спине еще спящей Нефертари и поцеловал ее в шею. Не открывая глаз, она потянулась, прильнув к его сильному телу.

— Я счастлива.

— Ты сама и есть счастье.

— Мы не должны расставаться так надолго.

— Ни у тебя, ни у меня нет выбора.

— Будет ли тяжесть власти руководить нашей жизнью?

Рамзес прижал ее к себе.

— Ты не отвечаешь…

— Потому что тебе известен ответ, Нефертари. Ты великая царская супруга, я — фараон: нам не убежать от реальности даже в самых тайных мечтах.

Рамзес встал и направился к окну, из которого долго смотрел на фиванскую деревню, зеленеющую под летним солнцем.