Храм Миллионов Лет

— Мои кости ломит, Ваше Величество, глаза мои уже плохо видят, уши становятся глухими и я все больше и больше сплю. Кончина моя приближается, я это чувствую.

— Сто лет — это тот возраст, когда становятся мудрецами.

— Я всего лишь старый и больной человек. Почему я должен упрекать смерть за то, что она дала мне шанс, которым я пользуюсь, чтобы передать свою мудрость другим?

— У тебя еще острый ум. Если бы ты не отдал свою трость и кольцо помощнику, кто знает, что бы произошло?

— То, что должно было произойти, Ваше Величество, нас хранит Закон Маат.

Рамзес смотрел на огромную равнину, где будет возвышаться Храм Миллионов Лет.

— Я вижу грандиозную постройку, Небу. Это храм из гранита, базальта и песчаника. Его купола поднимаются в самое небо, его двери сделаны из золоченой бронзы. Деревья дают приятную тень, бассейны наполнены чистой водой, амбары до краев полны зерном, а в сокровищницах много золота, серебра, драгоценных камней и редких ваз.

Прекрасные статуи будут украшать двор и часовни, великолепная ограда будет надежно защищать все эти чудеса. На рассвете и на заходе мы вместе будем подниматься на террасу и любоваться вечностью, воплотившейся в камне. Три души будут всегда жить в нем: отец, мать и Нефертари.

— Вы забыли о четвертой, которая вообще-то первая — вы, Рамзес.

Нефертари подошла к Фараону, неся в руках саженец акации.

Рамзес осторожно посадил деревце, а Нефертари бережно полила его водой.

— Смотри на это дерево, Небу, оно будет расти вместе с моим храмом. Пусть боги сделают так, чтобы однажды я смог отдохнуть под его раскидистыми ветвями, забыв о бренном мире. Пусть именно в его листьях и стволе воплотится богиня Запада, прежде чем я усну навеки.

Глава 49

Моисей растянулся на своей кровати у смоковницы.

День был очень тяжелым. Около пятидесяти несчастных случаев в шахтах, два легких ранения на строительстве дворца, задержки с поставками подкрепления в третью казарму, тысячи бракованных кирпичей… Ничего удивительного: усталость и проблемы накапливались и уже давали о себе знать.

Тяжелые мысли снова и снова одолевали его. Конечно, строительство новой столицы сделало его счастливым, но возводить храмы в честь богов, которых проклял Сет, — не было ли это оскорблением для единого Бога? Возглавляя строительство Пи-Рамзеса, Моисей участвовал в прославлении Фараона, который увековечил древние культы.

В углу комнаты, возле окна, кто-то зашевелился.

— Кто это там?

— Друг.

Из темноты вышел худой человек с хищным лицом, он приблизился к мерцающему свету, который исходил от масляной лампы.

— Офир!

— Я хотел бы поговорить с тобой.

Моисей опустился на кровать.

— Я устал и хочу спать. Мы увидимся завтра на стройке, если у меня будет время.

— Моя жизнь в опасности, друг.

— Почему?

— Ты сам прекрасно знаешь. Из-за моей веры в Бога, который спасет человечество. Бога, в которого тайно верит твой народ, и который воцарится во всем мире, уничтожив всех идолов. И это должно свершиться в Египте.

— Ты забыл, что Рамзес — Фараон?

— Рамзес — тиран. Он насмехается над Богом единым и заботится лишь об укреплении своей власти.

— Уважай эту власть, так будет лучше. Рамзес — мой друг, и я строю его столицу.

— Я ценю доблесть и честь, уважаю твои чувства и твою верность другу. Но тебя терзают сомнения, Моисей, ты страдаешь. Твое сердце отказывается принимать это царствование, и ты веришь, что придет царствие Божие.

— Ты бредишь, Офир.

Во взгляде ливийца промелькнуло упрямство.

— Будь честен с самим собой, Моисей, прекрати обманывать себя.

— Ты что, знаешь меня лучше, чем я сам?

— Почему бы и нет? Мы совершаем одни и те же ошибки и верим в одни и те же идеалы. Объединив наши усилия, мы изменим эту страну и будущее ее жителей. Ведь хочешь ты этого или нет, Моисей, ты — вождь своего народа. Под твоим руководством они уничтожат своих противников. По твоему приказу они объединятся.

— Еврейский народ подчиняется Фараону, а не мне.

— Это тиранство, я его ненавижу! И ты тоже.

— Ты ошибаешься: у каждого свои задачи.

— Твоя состоит в том, чтобы привести свой народ к правде, а моя — восстановить истинную веру, возведя на трон Литу, законную наследницу Эхнатона.

— Перестань говорить глупости, Офир! И прекрати подстрекать к восстанию против Фараона, эта затея обречена.

— Ты знаешь другой способ установить истинную веру? Когда знаешь правду, надо уметь за нее сражаться.

— Лита и ты! Вдвоем против всех! Это же смешно.

— Ты действительно думаешь, что мы одни?

Моисей, казалось, был заинтригован.

— Это очевидно…

— Со времени первой нашей встречи ситуация сильно изменилась. Сторонников нашей веры гораздо больше, чем ты себе можешь представить. Сила Рамзеса — лишь иллюзия, и не более того, ловушка, в которую он сам когда-нибудь попадется. Значительная часть знати этой страны пойдет за нами. Ты, Моисей, откроешь этот путь.

— Я… Почему я?