Храм Миллионов Лет

— Мечта? Жара, пыль, пот людей, огромные камни, тяжелый труд, шум инструментов, ссоры с начальниками и неграмотные поденщики? Ты хочешь сказать — кошмар! Ты зря теряешь время, бедный Моисей.

— Мне доверено поручение, а я его выполняю.

— Хорошая и благородная позиция! Но когда наступит тоска, она изменится.

— У тебя нет цели?

Гримаса исказила лицо бывшего воспитателя Рамзеса.

— Руководить мастерами… Что может быть более раздражающим?

— Эти люди терпеливее и почтеннее ленивых и слишком раскормленных писцов.

— Странные слова, Моисей. Ты против существующего порядка?

— Нет, против твоего презрения к людям.

— Ты пытаешься читать мне наставления?

— Я установил график работы у мастеров, как и у всех остальных. Нужно уважать их.

— Я сделал собственный выбор.

— Он не соответствует моему. Ты должен кланяться, Сари, но не я.

— Я отказываюсь.

— Это твое дело. Я уведомлю о твоем отказе начальника строительства, который призовет сотрудника, присланного Рамзесом.

— Угрозы…

— Обычная процедура в случае неповиновения на царской стройке.

— Тебе нравится меня унижать!

— У меня только одна цель — построить храм, и этому никто не должен помешать.

— Ты смеешься надо мной.

— Сегодня, Сари, мы работаем вместе! Согласовывать наши усилия — таково лучшее решение.

— Рамзес покинет тебя, как отверг меня!

— Попроси мастеров поставить леса, установи для них регулярный послеобеденный сон и не забывай доставлять воду, какую бы они ни пожелали.

Глава 20

Вино, кусочек вкусной говядины, пряное пюре из бобовых были восхитительны. «Можно осуждать Шенара сколько угодно,» — подумал Меба, — «но он умеет принимать.»

— Тебе нравится обед? — спросил старший брат Рамзеса.

— Дорогой друг, это чудо! Ваши повара — лучшие в Египте.

Элегантный шестидесятилетний старик, поднаторевший в хитростях дипломатии после долгих лет службы во главе управления иностранных дел, был вполне искренен: Шенар не экономил на качестве продуктов, предлагаемых гостям.

— Не кажется ли вам политика Фараона не вполне последовательной? — спросил Меба.

— Этого человека нелегко понять.

Такой уклончивый разговор не удовлетворял бывшего сановника с широким и внушающим доверие лицом, на котором читались непривычные признаки нервозности. Обычно сдержанный, Меба спрашивал себя, мог ли Шенар для того, чтобы жить спокойно и не терять привилегий, перейти в лагерь сторонников Рамзеса. Но слова, произносимые старшим братом Рамзеса, доказывали обратное.

— Я вовсе не одобряю эти несвоевременные назначения, которые заставляют выдающихся государственных деятелей покидать свои посты и заниматься второстепенными делами.

— Я полностью с тобой согласен, Меба.

— Назначить садовника земельным управителем, это же смешно! Интересно, когда Рамзес примется за мое ведомство.

— Именно об этом я и хотел бы с тобой поговорить.

Меба вдруг подтянулся, поправил свой дорогой парик, который он носил круглый год, даже во время сильной жары.

— У вас есть секретные сведения, касающиеся непосредственно меня?

— Я расскажу тебе эту историю со всеми подробностями, для того чтобы ты смог трезво оценить сложившееся положение. Вчера Рамзес вызвал меня. Совершенно неожиданно, даже не предупредив заранее. Бросив все дела, я прибыл во дворец, где мне пришлось прождать целый час.

— Вас ведь не слишком побеспокоили?

— Да нет же, совсем наоборот, сард Серраманна бесцеремонно обыскал меня, несмотря на все мои возражения.

— Вы, брат царя! Неужели мы так низко пали?

— Я боюсь его, Меба.

— Вы высказали ему свое недовольство?

— Он даже не дал мне говорить. Он ценит свою безопасность выше уважения родственников.

— Сети бы осудил такое отношение.

— Увы, отца с нами больше нет, и Рамзес его преемник.

— Люди уходят, но государство остается. И когда-нибудь вы возложите на себя верховную власть.

— Это решать богам, Меба.

— Вы хотели что-то рассказать лично обо мне?

— Як этому и веду. Пока я негодовал после этого унизительного обыска, Рамзес сообщил мне, что он назначил меня управителем иностранных дел.

Меба побледнел.

— Вас, на мое место? Это немыслимо!

— Ты поймешь это, когда узнаешь, что в глазах Фараона я всего лишь подставное лицо, схваченное его ищейками, которые совершенно не считаются с моим мнением. Ты бы не стал низкопоклонничать, дорогой Меба, а я всего лишь ширма. Будет очень ловко объявить всему свету, что Рамзес назначил своего брата на такой пост, ведь они не будут знать, что я связан по рукам и ногам.

Меба был подавлен.

— Я теперь никто…

— Так же, как и я, несмотря на всю эту показуху.

— Этот Фараон чудовище!

— Постепенно многие люди это поймут. Поэтому мы не должны уступать и впадать в уныние.

— Что же вы предлагаете?

— Ты хочешь уйти в отставку или бороться на моей стороне?

— Я могу помешать Рамзесу.

— Притворись, что ты отошел от дел и жди моих приказаний.

Меба улыбнулся.

— Возможно, Рамзес делает ошибку, недооценивая вас. Находясь во главе ведомства, хотя и с ограниченной властью, вы можете ждать, пока представится удобный случай.

— Ты очень проницателен, мой друг. Ты не расскажешь мне о том, как функционирует этот огромный механизм, которым ты так талантливо управлял?