Храм демонов

– Спасибо, – ответил Хендер.

Загорелое лицо Димы побледнело.

– Вы говорите по-русски?

Хендер улыбнулся.

– По-русски говорить весело, да?

Дима в полном шоке перевел взгляд на своих русских товарищей.

Феррелл указал на здоровенного боевика, сидевшего рядом с Димой и зашнуровывавшего ботинки.

– А это командир отряда спецназа «Альфа» Туся Ковалович[38].

– Маленькое имя для такого верзилы, – отметил Джексон Пирс.

Энди захлопал в ладоши, но тут же смущенно положил руки на колени. Джексон ему подмигнул.

– Как-как фамилия? «Сукинсын»?

Великан-американец приставил правую ладонь к уху, а левой рукой закончил расставлять на доске шахматные фигуры.

– Дамы и господа, – съязвил Феррелл, – бывший армейский рейнджер, оперативник группы «Дельта», отпетый засранец, Джексон Пирс!

– Как-как? – приставив левую ладонь к уху, переспросил Туся. – Пись-пись? – Правой рукой он до костного хруста сжал ручищу американца. – Рад знакомству!

– Ладно-ладно, – хмыкнул Джексон. – Отпусти уже, Сукинсын!

Туся отпустил побелевшую руку Джексона.

– Ладно, Пись-Пись!

Дима хихикнул.

Темно-синие глаза Феррелла сверкнули под угольно-черными бровями. Он указал на широкоплечего мужчину, сидящего напротив Кузу.

– А вот эту калифорнийскую секвойю, сидящую в уголке, зовут «Плюшевый медвежонок» Дженкинс.

Здоровяк с коротко стриженными черными волосами с проседью недовольно кивнул. У него на лице краснели шрамы.

– Медвежонок в прошлом – армейский рейнджер. А в данный момент – снайпер и сапер в группе «Дельта», – сообщил Феррелл, сверившись с блокнотом.

– Несмотря на то что он был одним из тех, кто завалился в Тора-Бора[39], мы все-таки взяли его с собой – по большей части из-за того, что он очень славный малый. Правильно я говорю, Медведик? – рассмеялся Джексон.

– Да пошел ты… – прорычал Медвежонок, не отрывая глаз от арбалета, лежавшего у него на коленях. Он был наполовину чироки.

У Кузу арбалет вызвал восхищение. Он вытянул шею и выставил на стебельках оба глаза, разглядывая оружие.

Медвежонок протянул руку Тусе, и тот сразу пожалел о том, что согласился пожать руку американца. Он почувствовал, как хрустят его кости. Медвежонок осклабился.

– Ладно, ладно! – примирительно проворчал Туся.

Кузу не спускал глаз с Медвежонка. Тот наконец отпустил руку Туси.

– Вот спасибо, Медведик. – Джексон подмигнул пристыженному русскому. – Ну, что ж, генерал Феррелл, если уж вы тут у нас, как говорится, «мистер Голос» и на постоянной связи с командованием спецопераций, почему бы вам не сказать нам напрямую, про что кино?

Джексон опустил глаза. Он заметил последний молниеносный ход Кузу, и этот ход ему не понравился. Нет, он любил шахматы, но ему было здорово не по себе из-за того, что его задницу превратил в омлет всего-то за четыре минуты какой-то гениальный косматый паук.

– Давайте взглянем на карту города, – предложил Энди.

– Позвольте представить вам нашего российского эксперта по подземельям. – Феррелл указал на худенькую женщину в черном. В кабине самолета она выглядела тенью. – Анастасия Куролесова из Московского геологического института – или нам стоит называть вас доктором?

Стройная и довольно красивая женщина, брюнетка с короткой стрижкой, снисходительно улыбнулась.

– Называйте меня Настей.

Она наклонилась и вынула большой чертеж из тубуса, стоявшего около ее ног.

– Настя – почетный член Русского клуба диггеров, насколько мне известно, – вставил Феррелл. – Она помогла нанести на карту сотни миль туннелей «Метро-2», прорытого под Москвой. Верно, доктор?

– Конечно, нет, – хмыкнула Куролесова. – «Метро-2» не существует. Во всяком случае, наносить его на карту было бы противозаконно. Но я действительно эксперт по инженерным проектам советских времен, в особенности – по подземным. А еще я страдаю мусофобией.

– Что это такое? – спросил Джексон.

– Я боюсь крыс, – пояснила Куролесова.

– Тогда почему же вы посвятили свою жизнь изучению канализации? – поинтересовался Медвежонок.

– Резонный вопрос, – улыбнулась Настя. – Именно поэтому. – Она развернула лист с чертежом на полу между креслами. Ее черные, как икринки, глаза взволнованно сверкнули. Было заметно, что потускневший чертеж вызывает у нее восхищение. – Я раздобыла этот план города в архивах Кремля два дня назад. Мне разрешили взять копию только в связи с чрезвычайными обстоятельствами. Диггеры уже двадцать пять лет с лишним запрашивают подобные карты, и нам всегда отвечают, что их не существует, потому что, само собой, не существует тех мест, о которых идет речь. Я предполагаю, что перед нами план единственного существующего подземного города, поскольку это – единственная существующая карта. – Она сразила наповал всех, кто ее слушал, русским сарказмом. Получалось, что доказанное на девяносто процентов – как бы доказанное на все сто. – Сталин назвал этот город «Победоградом» – «городом победы». Строительство продолжалось с тысяча девятьсот пятидесятого по тысяча девятьсот пятьдесят девятый, и вскоре после смерти Сталина город забросили.