Храм

— Не к ночи помянут будет, — хмыкнул Свист, расстилая одеяло.

Не успели они вскипятить воду в котелке, как снаружи послышался скребущий звук. Крепыш мигом взмок и схватил в руки карабин. Свист некоторое время напряженно вглядывался в сводчатый потолок, потом тихо произнес:

— Это человек. Солнце еще не успело зайти, — подумав немного, добавил. – А нелюди сюда не пройти.

В ответ на его слова скрипнул люк, на крутые ступеньки, ведущие в нору, посыпалась земля и сухие листья.

— Здравствуй Шип, — поприветствовал его Свист, едва только показались грязные сапоги пришельца.

Шип дернулся как от удара и громко вздохнул. Некоторое время он переводил взгляд с одного охотника на другого, и все никак не мог сообразить, что же делать дальше.

— Заходи уже, — Свист отодвинулся от выхода. – До ближайшей норы полдня ходу, выбора у тебя нет.

— Да пребудет с вами Свет, — немного невпопад приветствовал их Шип.

Прикинув, что выбора у него действительно нет, немного смягчился и сказал:

— Погодите, только новичка приведу, совсем бестолковый попался.

Вскоре выяснилось, что без их помощи затащить в нору крепкого смуглокожего мужчину с роскошной бородой до груди у него никак не выйдет. Пришлось помогать.

Шип уселся в углу, подобрав под себя ноги, и подозрительно уставился на охотников.

— Как сам? – нарушил тягостное молчание Свист.

— Хожу, — угрюмо процедил Шип, но потом все же добавил. – Ваше отступничество вызвало небывалый ажиотаж.

— Мы теперь знаменитости? – осклабился Свист.

— Скорее предатели.

— Шип, мы никого не предавали. Мы просто выбрали другую жизнь, рассудили по–своему.

— А кто вы такие, чтобы решать? Не зарвались, нет? Конечно, паршивая овца есть в каждом стаде, но мы надеялись, что этой овцой был Скальник.

— Шип, — медленно сказал Свист. – Ты, главное, очень хорошо думай, прежде чем что‑либо говорить.

— Он получил то, что заслуживал! Он отвернулся от своего народа и от Света.

— Разве он кому‑нибудь сделал дурное?

— Неверие – грех, за который Светоносец мог покарать всех нас.

— Это тебе так Ведун сказал, — невыдержан Крепыш.

— Ведун – живое воплощение бога, он не может ошибаться!

Шип вскочил на ноги.

— Успокойся, — Свист протянул руку, желая как‑то утихомирить разбушевавшегося парня.

— Не прикасайся ко мне, еретик!

Шип больно ударил по ладони Свиста.

— Что б тебя демоны заели, — ругнулся Свист. – Ты стал изгоем в собственном Доме только потому, что Ведун запугал всех, с тобой даже рядом не стоят, шарахаясь как от прокаженного. Да я единственный, кто руку тебе подавал! Как после этого ты можешь так говорить?!

— Это мое послушание во Свете! Пройдет совсем немного времени, и пресветлый Ведун примет меня в Свет, я стану частью его. А вас, проклятые отступники, изловят как диких зверей. Затравят по норам, и все вы отправитесь на костер, вслед за Скальником и дикарями.

Десятник встал, медленно и нехотя, откладывая момент принятия неизбежного решения. Охотник успел сообразить, что как только Шип вернется к Ведуну, тут же все ему и расскажет, что они живы здоровы, да еще смеют не раскаиваться в своих грехах. Вот тогда действительно беглецов затравят как зверей, даже Новый Дом не надолго остановит поимщиков, слишком уж мало пока у него защитников.

Свист ударил. Вышло неловко и смазанно, потому как бил через силу, вроде как и не желая попасть. Кулак угодил в скулу Шипа, и тут же рука отозвалась резкой болью. Шип отшатнулся, стукнувшись затылком о стену. Мгновенной заминки хватило, чтобы Крепыш, быстро сообразивший что к чему, пришел на помощь сплоховавшему десятнику. Приклад карабина опустился на череп светопоклонника. Шип рухнул на пол, и парень для верности еще раз стукнул его, вложив в удар весь свой вес.

Свист хмуро смотрел, как быстро исчезает едва начавшая расползаться лужа крови. Камни норы, словно губка, впитывали ее, поглощая до последней капли. Охотник поглядел на левую руку – кисть быстро распухла и налилась тупой болью, пальцы едва гнулись.

— Сломал, что ли? – с досадой проворчал он, стараясь не глядеть на распростертое тело.

— Кажется, я его убил, — упавшим голосом произнес Крепыш, и поднял недоумевающий взгляд на Свиста.

— Точно убил.

Свист понимал это, даже не притрагиваясь к мертвецу.

— Но я не хотел, — начал оправдываться парень, — он просто…

Свист отобрал у Крепыша карабин и поставил оружие в угол.

— Ты сделал все правильно. Моя вина, что мне не хватило смелости быстро решить это дело. Если бы не ты, даже не знаю, как оно обернулось бы.

Крепыш немного успокоился и присел у стены, подальше от трупа.

— Я убивал еретиков, то есть дикарей, но это другое.

— Понимаю.

Новичок, как и следовало ожидать, прикрыв глаза спал в дальнем конце норы, никак не отреагировав на происшествие.

— Давай, что ли, Шипа отволочем на лестницу, а то не по себе рядом с ним ночевать.

Крепыш замялся.

— Свист, а он не встанет?

— Нет, это только ближе к горам может произойти.

Он вспомнил, как они с Орехом таскали мертвецов в муравейник и отрубали им головы из предосторожности.

— Может быть, все‑таки перестраховаться? – Крепыш тронул топорик, притороченный к его рюкзаку.