Храм

— Все вы знаете, куда нужно идти. Как всегда, пойдем парами, что бы нас сложнее было найти. Хотя Пластун, чурка кривоногий, если уж всерьез возьмется, то и под землей найдет, но и вы не лыком шиты. Так что не теряем времени!

Он быстро разбил отряд на пары.

— Вопросы есть? – воевода встряхнулся, удобней располагая поклажу.

— А куда нам идти? – спросил паладин.

— Доверься Свисту, он все знает.

Солнце едва только показалось над горами, а их уже и след простыл, только в сторожке тихо застонал Грозовик, приходя в себя.

51

Ровно горел огонь в медной чаше, освещая мягким светом идеальную кладку стен и низкого потолка. Вход в нору по обыкновению закрывал тяжелый щит, запертый внушительным, покоящимся на железных крючьях засовом.

Сквозь толщу холма, в глубинах которого притаилась нора, послышался тяжелый гул, похожий на стон самой земли. Змеерез уронил жестяную кружку, разлив на одеяло горячий напиток, и уставился в потолок, как ели бы мог видеть сквозь свод убежища.

— Не беспокойся, — успокаивающе сказал Свист. – В норе нам ничего не угрожает.

— Да я знаю, — паладин продолжал смотреть в потолок. – Я же не первый раз в лесу ночую. Просто никогда я еще не слышал зов демонов так громко и близко.

— Охотники называют этот звук Голос Ночи. Меня до сих пор ужас до самых костей пробирает, когда я его слышу. Все никак не привыкну, хотя уж сколько раз они выли буквально у меня за спиной, — признался Свист.

— Думаю, к такому невозможно привыкнуть, — Светляк поднял кружку, отряхнул.

— Это точно, — согласился Свист, — а в дикарских убежищах так и подавно. Я в свою первую ночь, когда за Пластуном несся, думал, от страха околею прямо там!

Помолчали.

— Вот все хотел спросить: дикарям наши места кажутся такими же мерзкими, как нам их Нижний Лес, — подал голос Свист. – Я так вообще не представляю, как они там жили.

— Да уж, надо будет спросить, — усмехнулся Змеерез.

— Благо не всех вырезали, хотя, видит Свет, ох уж и старались твои дружки! Я имею в виду тот вечер, когда Светоч и Светолюб задумали всех выживших сжечь. Если бы не Орех…

— Знал бы ты, чего только мне стоило успокоить моих братьев, — Змеерез поднял руки в красноречивом жесте. – Светоч, тот вообще говорил, что любой компромисс сродни предательству и что мы должны были немедленно взять командование в свои руки. Пускай и через пролитую кровь.

Он разглядывал носки своих сапог.

— Собственно тогда‑то я в первый раз по–настоящему крепко задумался о том, что, возможно, учение Света извращается.

— Извращается?

— Да, как бы… — он громко вздохнул, и заговорил, стараясь лучше подобрать слова. – С первых минут, как я себя помню, всегда рядом был Ведун. Он учил меня и двух моих братьев – каков на самом деле наш мир, что такое Свет, как нам следует себя вести, кто наши друзья, а кто, скорее всего, окажется врагами. Мы беззаветно верили ему, потому как не имели причин сомневаться. Я был готов выпотрошить любого, на кого укажет Ведун.

— Что изменилось?

— Мне кажется, Ведун сам сбился с пути Светоносца – он идет вслепую, и нас ведет за собой. Просто он не хочет признавать собственную слепоту, в первую очередь перед самим собой. Он первый, кто отступил от заповедей братства и гармонии, от тех слов, которые должен был нести.

Свист промолчал, давая ему выговориться.

— Нельзя верить в непогрешимость человека, ведь это свойство бога.

— Выходит, ты отрекся от своей веры?

— Ни в коем случае! –Змеерез непреклонно мотнул головой. – Я всего лишь отвернулся от заблудшего пророка. Только потому, что Ведун сам по себе сбился с праведного пути не значит, что весь путь ведет в никуда.

— Понял, понял, — примирительно засмеялся охотник. – А что теперь думаешь делать, а Светляк? Как дальше жить‑то будешь?

— Теперь я сам буду искать путь Света. Если разрешите, буду делать это рядом с вами. Обещаю не быть назойливым, – он подумал немного и продолжил. – Знаешь, покуда человек действительно не понял, что такое Свет, нет смысла ему это навязывать. Пусть у Света нет формы, главное, что он есть в принципе.

— Вот и славно, — Свист блаженно потянулся. – Думаю, с этим у нас не возникнет проблем.

— Свист, вот скажи, — Светляк говорил и нелегко давались ему эти слова, — ты не веришь в Светоносца, но во что же ты тогда веришь, кому молишься и кого звал на помощь, когда дрался с дикарями? Здесь нет Ведуна и моих бывших братьев, никто тебя не осудит, скажи честно.

Свист подумал немного: каждый раз, когда он хотел ответить себе на этот вопрос, он старался отложить его на потом, будто приняв одну из сторон, он непременно что‑то потеряет. Он несколько раз в жизни даже молился, попеременно обращаясь то к Свету, то к Отцу, и каждый раз чувствовал себя неловко, понимая некоторую свою неискренность. Да и то, вспоминал обоих только в минуты нужды или опасности.

— Наверное, ни в кого… или в кого‑то, кого я пока не знаю. То есть я думаю, что не верю. Я хочу сказать… — он вздохнул. – Возможно, что‑то такое и есть, что условно можно назвать Светоносцем, просто я не верю в его божественность. Вот где‑то так.