Храм

Он продолжал.

— Виноват ли Скальник в той участи, которая его постигла? – он выдержал паузу и сам ответил на свой вопрос, сокрушенно опустив голову. – Да. Покуда вера не сильна в душе человека, он уязвим к порче ночных созданий. Как ваш покровитель, я не имею права рисковать вашими жизнями! С этого дня в лес могут уходить только те, кто доказал силу своей веры, ведь даже паладин не способен вовремя распознать одержимость демоном.

И вновь он не дал возразить тем, у кого возражения могли бы найтись.

— Свет обеспечит нас всем, что может понадобиться, или что‑то изменилось?

Орех и Зодчий молчали, напряженно вглядываясь в лицо Ведуна. Свист подумал, раз они не спешат встревать, то и ему лучше держать язык за зубами.

Видя, что никто не спешит спорить с ним, а большинство как обычно ловит каждое его слово, жрец развивал свою мысль дальше.

— Мы должны молиться и крепнуть в вере, жертвуя собой ради высших целей. С прискорбием я признаю, что высшая цель может потребовать от нас такой вот жертвы, — усталым жестом, нехотя, будто через силу, он указал на пламя, стонущее под ударами ветра.

— Мы готовы, наш пастырь!

Из толпы вышла Арахна: капюшон застиранной робы был откинут, и Свист мог видеть неравномерно выбритый череп; девушка заметно исхудала, на ее некогда миловидном личике залегли густые тени.

— Дай знак, и я войду в огонь во имя Света!

Толпа вздохнула от страха и восхищения, а Тетка Гроза умиленно расплакалась.

— Истовость твоей веры достойна подражания, — лицо Ведуна смягчилось, — но оставим этот подвиг на будущее.

Свист облегченно выдохнул.

— Дети мои, сегодня мы сделали великое дело! Теперь же мы должны вернуться под защиту Рассветного Храма и предаться благочестивым молитвам. Ступайте.

Свист сам чуть было не сделал шаг в сторону Дома, столь властным и повелительным был голос жреца.

Ведун спустился на землю и пошел к Храму в сопровождении Пластуна, толпа перед ними почтительно расступалась, кто‑то даже кланялся. Когда жрец отошел достаточно далеко, люди с охоткой принялись обсуждать произошедшее и возносить руки к невидимому за облаками солнцу.

Кто‑то тронул Свиста за плечо.

— Ты слышал? – горячно зашептал Дрозд. – Нужно сейчас же, что‑то предпринять, нужно…

— Что нужно? – угрюмо спросил Свист, искоса глядя на Ореха, который что‑то быстро говорил Зодчему.

— Ты слышал то же, что и я? – уточнил Дрозд.

— Ну да…

Дрозд ничего не сказал, просто скрипнул зубами и отошел, попросив у одного из вернувшихся добытчиков флягу с водой, что бы утолить жажду.

Люди не спешили расходиться, будто и вправду хотели, возможно, в последний раз, подышать лесным воздухом, почувствовать прикосновение ветра на коже.

— Стой! – закричал Светолюб.

Свист оглянулся: Дрозд со всех ног несся к опушке, крепко зажав в руке плоскую флягу в камуфлированном чехле.

— Стой, именем Света!

Светолюб ругнулся сквозь зубы и снял с плеча винтовку.

— Ты, что сдурел? – Змеерез встал перед собратом, загородив собой убегавшего юношу.

— Уйдет же, — сокрушался Светолюб.

Змеерез мельком глянул через плечо – Дрозд успел скрыться в зарослях.

— Ну и пускай, он сам так решил.

— Щенок он, сам за себя решать, — отмахнулся паладин, — Вы двое, за мной!

В сопровождении двух охотников из тех, что вернулись с Пластуном, он побежал догонять беглеца.

«Ай да Дрозд, дурень отчаянный», — восхитился Свист, а потом и вовсе пожалел, что не сбежал вместе с ним.

Орех тронул его за плечо.

— Пойдем, — он глянул в сторону, туда, где скрылись поимщики. – Не догонят они его.

— Думаешь?

— Этот уже если чего себе решил, то его и водоносам не подвинуть. Лес он хорошо знает, ноги у него легкие, так что не беспокойся за него. Пойдем.

Свист выждал момент, пока рядом не окажется лишних ушей, и собирался уже было, задать мучавший его вопрос, но воевода заговорил первым.

— Завтра, в крайнем случае, через пару дней. Нужно хорошо подготовиться, и тогда мы уйдем. Здесь нам более делать нечего.

Он разгладил усы.

— Ты же, надеюсь, не собираешься наделать глупостей?

— Ты о чем?

— Мстить за Скальника.

— А что, не стоит? – разозлился Свист.

— Стоит, еще как, но всему свое время. Покамест мы в меньшинстве, — он косо глянул в сторону светопоклонников, поднимавшихся по веревочной лестнице, — и, считай, без оружия.

— Мы столько ждали не пойми чего, все тянули и рассуждали, и вот результат – Скальника сожгли как ненужную кучу тряпья.

Свист чувствовал, как гнев и ярость набирают силу, заставляя его выплевывать слова, словно ругательства.

— Успокойся, — устало сказал Орех, — ни к чему терять голову.

И Свист, как бывало много раз, после этих его слов успокоился, злость схлынула, оставив только чувство усталости.

— Орех, давай скорее уже, — попросил он.

— Не подавай виду, и все у нас получится. Ступай.