Хозяин «Логова»

Инваго сбросил сапоги, расстегнул и выудил рубашку из штанов, затем, опустившись коленом на кровать, потянул на себя одеяло. От неожиданности я его отпустила, оставшись без прикрытия под темно-синим взглядом нахального тарийца.

– Какие отметины? Нет ничего. Или я уже не вижу… – Инваго подался ближе ко мне, носом почти коснулся груди. Вздохнул и, не отстраняясь, поднял взгляд к лицу. – Быть может, так Златогривый проявляет заботу.

– Поясни, – попросила настороженно.

– В смысле, стирает следы моей страсти! – И не успела я его осадить, как услышала: – Давай новых наставим для проверки?

– Чтобы я опять своего декольте стеснялась? Я против!

– Нет так нет, – согласился воин и, стянув штаны, устроился рядом.

Ни обнял, ни приказал мне спать. Одеялом укрылся, закинул руки за голову и засопел.

И вот этого я всю ночь нечаянно ждала? Ну надо же, какая радость… наглая и рыжая! Долгие две минуты я боролась со злостью и острым желанием придушить супруга, потом – с желанием побить. А после посмотрела на его безмятежное лицо и мерно вздымающуюся грудь, в сердцах подумала «Да чтоб тебя!» и сама придвинулась к нему под бок. Пусть греет, на него эта обязанность законом наложена.

– Давно бы так, – вздохнули надо мной, и горячая рука накрыла плечи.

– Молчи уже…

– И правильно. Еще спугну, – согласился он и засопел в мою макушку.

Я уснула без приказов, легко и надолго, пока обеспокоенный Асд не постучался в дверь, чтобы напомнить об очереди ожидающих просителей. Инваго с тихим проклятием аккуратно выскользнул из моих объятий, судя по шороху, накинул на себя что-то из одежды и вышел, прикрыв створку.

Вернулся быстро, сбросил что надел, полез в кровать.

– Сколько времени? – спросила, едва он занял место рядом и притянул меня к себе.

– Еще рано, – заявил воин вопреки яркому свету, что сквозь неплотные шторы заливал спальню.

– И все же…

– Одиннадцать утра. – Он, как прежде, устроил меня на своей груди. Обнял.

– Надо встать, – сказала сонно. – Дел невпроворот… Нужно сообщить об отъезде и все организовать.

– Потом.

– Инваго…

– Спать!

Глава 10

В тот же день в три часа после полудня, сидя за столом в гостиной и наблюдая за тем, как Инваго ест, я пришла к двум неутешительным выводам. Первый – я выспалась на двое суток вперед, второй – я проспала что-то важное. Дори блестел глазами, время от времени ловил мой изучающий взгляд и, как назло, широко улыбался.

– Что? – в который раз спросила я и в очередной раз услышала веселое, но не обнадеживающее «Ничего». И от этого его «Ничего» творожная запеканка казалась менее вкусной, чай – менее ароматным, булочка – непропеченной и приторно сладкой. – У меня на теле новые отметины?

– Ты отказалась, – ответил воин, – я не стал перечить.

– Перечитал мой дневник?

– Я его и ранее не трогал, только список на последнем листе.

– Изменил мои распоряжения относительно рода? – продолжила я допытываться.

– Нет. Я доволен твоими решениями и горжусь женой, – сказал без усмешки.

Опустила ресницы под его пытливым взглядом и прикусила губу. Приятно слышать похвалу, пусть и такую скупую. Однако его гордость не объясняет, отчего он сияет, как начищенный башмак.

– Тогда в чем дело?

– А что не так? – вновь развеселился Инваго.

– Ты улыбаешься.

– А это плохо? – Не ответила, сверля его взглядом. – Тора, – протянул с осуждением, а стоило отвернуться, вдруг оказался сидящим рядом, а не через стол. – Я расскажу, – шепнул, опалив скулу дыханием. – Только посмотри на меня.

Его голос обволакивал, волновал и тревожил, заставляя сомневаться в реальности и погружаться в нее, словно в сон. Я тряхнула головой, отодвинулась и поторопила воина с ответом:

– Ну?

– Ты меня поцеловала, – ухмыльнулся Инваго и сам коснулся моих губ. – Вот так. Нет… вот так. – Еще одно касание и еще. – Или все же… поцелуй был более влажным. Точно! Тора, расслабь рот, – приказал он, и я очнулась. Перебрала в памяти минуты недавнего пробуждения и не нашла ничего хоть относительно похожего на поцелуй.

– Не было такого!

– Не рви мне сердце. Было.

– Нет. Тебе приснилось.

– Ты назвала меня негодяем. Причем рыжим, относительно бесстыжим, – продолжил настаивать он.

А это точно было. Случилось на волне проказливости, проснувшейся во мне, но…

– Ты спал!

– Я слышал, я чувствовал… – произнес он, наклонившись ближе, застыл у самых моих губ. Вызывая покалывание и острое желание ощутить настоящий поцелуй, а не фикцию пары-тройки касаний. И я бы поддалась, я почти сама потянулась, но этот муж-ж уже отпрянул. – Мракобесье, мне пора!

Как и ранее, он стал прозрачным, затем пошел рябью и исчез. Оставил меня одну с неисполненными ожиданиями, разбитыми надеждами и предвкушением, превратившимся в горький ком. В попытке запить его сладким кофе потянулась за чашкой и чуть не выронила ее, когда Инваго вернулся. И оказался он не где-нибудь, а на коленях передо мной, заглядывая в глаза.