Хорт – сын викинга

– К примеру, возьмем конунга викингов Олава Трюггвасона, – продолжал Дымша. – Драккар у него был просто потрясающий воображение – восемьдесят локтей в длину! Сколько мангеров можно разместить на такой махине? А воинов? То-то же. Драккар летел на веслах как ветер. Не говоря уже про парус. Потому и назвали его «Большой Змей». Конунг Олав (его прозвали Кракабен – Воронья Кость) ходил на нем под стены Люндерса[90] и пограбил там всласть. Все его морские походы были удачными. Однажды он попал в страшный шторм у земли вендов, где ему пришлось остаться на зиму. Но даже это происшествие, которое едва не закончилось бедой, благодаря «Большому Змею» пошло ему на пользу – Олав женился на дочери конунга вендов Бурислава, которую звали Гейра. После этого Олав Трюггвасон воевал в Скании и на Готланде и захватил большую добычу.

– Однако же конунг Олав все равно погиб, притом безвременно, – возразил ему Морав.

– Все мы смертны. Да, он погиб, но как герой, в битве у Свольдера. Его предал ярл йомсвикингов[91] Сигвальд Струт-Харальдссон. Увы, от предательства трудно уберечься. Поэтому всегда имей глаза на затылке, чтобы не получить нож в спину. Но говорят, что мертвым Олава никто не видел, а это значит, что Один забрал его в Вальхаллу.

– Я, конечно, понимаю, что кораблю нужно наименование, но пока не могу придумать, – отвечал Морав.

– Название появится само собой, когда ты вернешься из своего первого похода, – рассудительно молвил Дымша. – Это как тайное имя человека, которое определяют только боги.

Тут Морав вспомнил, что он Хорт, и невольно нахмурился. Юноша до сих пор не мог определиться, хорошо, что он волкодлак-оборотень, или плохо. Даже его друзья из «волчьей дружины» относились к нему весьма предупредительно, словно чего-то опасались.

Какое-то время оба молчали – мастер добавлял последние штрихи в лакировке, стараясь не оставить и пятнышка, не покрытого алатырь-лаком, а Морав озадаченно морщил лоб, пытался вспомнить, кто такие йомсвикинги. В конце концов он решил, что эта задача ему не под силу и надо расспросить Дымшу, что они собой представляют. На память Морав никогда не жаловался, но, оказывается, еще есть некие тайны в Варяжском море, о которых он не имеет понятия.

– Хех… хех… – хихикнул мастер, услышав вопрос Морава. – Лучше бы тебе не знать, кто эти разбойники. Тем более – никогда с ними не встречаться в открытом море. Супротив них даже варяги-норги что дети малые.

– Я уже их боюсь, – не без иронии ответил Морав-Хорт.

– Молодо-зелено… – Дымша с осуждением покачал головой. – Говорю тебе, предупреждаю, как родного сына, – держись от йомсвикингов подальше.

– Почему? Неужели они страшнее ульфхеднаров или берсерков?

– А есть между ними, есть… и эти самые… кгм! – Тут Дымша спохватился и бросил виноватый взгляд на Морава.

Конечно же, он знал, что юноша – волк-оборотень, к тому же хоробрый. Морав сделал вид, что не понял, почему запнулся старый мастер, и с невинным видом предложил ему чашу доброй сурицы – промочить якобы пересохшее горло. Утром, перед тем, как направиться в гавань к Дымше, Морав не забыл положить в сумку небольшой кувшинчик с напитком.

Он знал, что мастер большой любитель этого хмельного напитка. Покойный вождь племени Яролад в свое время строго-настрого предупредил заказчиков лодий под страхом серьезной кары, чтобы они не угощали его ни пивом, ни сурицей, потому как после третьей чаши Дымша бросал работу и превращался в баятеля, который мог любого заболтать до смерти. На подпитии он мог говорить с утра и до вечера, с короткими перерывами на возлияния.

– Твердь этих разбойников называется Йомсборг, – продолжил Дымша, с видимым удовольствием похлопав себя по тощему животу, в котором свободно мог вместиться бочонок сурицы. – Где она находится, никто толком не знает. Говорят, что в устье Одры[92], но проверить это никто из конунгов пока не решился. За исключением ярла норгов Хакона, который в морском сражении сумел победить йомсвикингов, но все равно найти Йомсборг не смог. А может, побоялся. Ну-ка, сунься в это осиное гнездо, ткни в него пальцем. Отгрызут руку по самый локоть.

– Неужто никому не удалось побывать в Йомсборге? – удивился Морав. – Что-то не верится… А купцы, это ведь такие проныры, куда угодно заберутся.

– Вот тут ты прав. Был один такой человечек. Он пытался вступить в братство йомсвикингов, да только кишка у него оказалась тонка. Но об этом позже. А пока слушай, какие порядки заведены в Йомсборге. Чтобы стать разбойником, надо быть не моложе восемнадцати и не старше пятидесяти лет. Правда, однажды было исключение, когда двенадцатилетний мальчик по имени Вагн Окессон победил в схватке самого ярла Сигвальда Струт-Харальдссона. Представляешь?

– С трудом, – признался Морав. – Похоже на вымысел.

– Как бы не так! В битве при Хьёрунгаваге между ярлом норгов Хладиром и флотом данов, которым помогало братство из Йомсборга, и тот и другой командовали йомсвикингами. Это факт.

– Видать, у Вагна Окессона были какие-то выдающиеся способности…