Хорошо быть богом

Против Боня, естественно, не был, так они под руку к храму и отправились. Пикси образовали почетный эскорт, Улдуз пристроилась сзади. Видимо, Светин вид и на нее впечатление произвел: шла тихо, держалась скромно.

Во дворе храма лежащих не наблюдалось, но создалось впечатление, что народу только прибавилось. Большинство прислушивалось к перепалке между Сартеком и Иситаем. Последний пытался учить шамана пользоваться модифицированным Боней барабаном. Сартек вроде и не спорил, но все время бубнил, что его наставник двадцать лет ему палкой вбивал куда, как и для чего по барабану стучать, и не может быть, чтобы его достойный учитель так заблуждался.

Боня хотел было вмешаться, но тут заметил, что всеобщее внимание переместилось со спорящих на более достойный объект, а именно на Свету. Волна эмоций Боню чуть не оглушила. Правда, сами эмоции его не порадовали, внешне сдержанные кочевники внутри по-кобелиному пускали слюни, а их дамы внутренне шипели, как рассерженные кошки. Боня срочно вырвал у Сартека барабан и стал выстукивать на нем благоговейное восхищение. Минут пять стучал, пока общее настроение переборол, самого проняло. Народ бухнулся на колени, а Боня наконец положил барабан, подхватил Свету и потащил ее к Камню силы.

— Что это было? — шепотом спросила Света. — Я раньше такого в храмах не ощущала.

— Тебе тут бог вместо жреца на ритуальном барабане играет, а ты еще удивляешься, — буркнул Боня. — Ты в этом храме теперь тоже как богиня числиться будешь. Не знаю, правда, с какой специализацией, но скоро тебя о чем-нибудь просить начнут. Так что готовься…

Перед Камнем силы Боня опустился на колени и, вытянув вперед руки, навалился на него животом и коснулся лбом. Света последовала его примеру, встав на колени рядом. Драконшу сразу охватило сияние, только не зеленое, как было с кочевниками, а ярко-фиолетовое, под цвет Светиным волосам. Народ восхищенно ахнул. А вот на Боню Камень силы никакой подсветки наводить не стал, только энергию качал. Деус даже расстроился. Чтобы не сочли, что местный алтарь его не признал, он зажег небольшой (с горошину), но яркий шарик света и прилепил себе ко лбу. Вид вышел дурацкий, да и видно стало плохо, но новый восторженный вздох у народа он все-таки вызвал. Значит, не зря старался.

Сияние вокруг подруги все не ослабевало. Стало как-то беспокойно. Боня поднялся, подозвал Иситая и шепотом спросил, не знает ли он, что со Светой и не опасно ли это для нее.

— Камень силы ей сразу обе ипостаси проверяет и лечит, а драконье тело ведь очень большое, поэтому так и должно быть, — пояснил Иситай.

Наконец сияние погасло, и Света присоединилась к Боне.

— Ну как? — слегка взволнованно спросил он.

— Замечательно, словно заново родилась, — улыбнулась драконша.

Настроение у Бони сразу поднялось, захотелось даже похулиганить. Подхватив Свету, он прилепил шарик света и к ее лбу, а затем подвел ее к статуям богов и прилепил такие же шарики света и им. Присутствующие забились в священном экстазе.

— Н-да, публика тут спецэффектами не избалована, — констатировал Боня. — Вон как проняло!

Затем повернулся к Улдуз, которая так и шла за ними хвостиком:

— Скажешь жрецам, чтобы рядом с Камнем силы какую-нибудь чашу с хной поставили. Пусть народ после причащения Камнем себе на лбу хной пятнышко рисует. Будет как в Индии!

Вопросов Улдуз не задавала, что такое «Индия» объяснять не пришлось. Собственно, на этом визит можно было и заканчивать, но тут у ворот храма возникло новое оживление. Там спешивалась большая толпа вновь прибывших, среди которых Боня заметил и великого хана.

Вид у хана был смурной. Он медленно шел, щурясь от яркого света и явно стараясь не делать резких движений, но Боню заметил и даже подошел. Смотрел, правда, словно сквозь него.

— Пришел посмотреть, что ты тут наделал, — он перевел глаза на Свету. — А это кто с тобой?

— Жена. — Боня повернул голову к подруге, которая снова держала его под руку. — Свет, позволь представить тебе великого хана народа хифчаков Гулюка.

— Очень приятно, — вежливо наклонила голову драконша.

Гулюк не отреагировал:

— Ладно, показывай! Храм вижу, статуи вижу. Что еще сделал?

— Алтарь Отца-Небо и Матери-Земли воскресил. Пойдем, поклонишься, — сообщил Боня. При слове «поклонишься» Гулюк заметно напрягся. Боня продолжил: — Алтарь благословляет и лечит тех, кто следует заветам богов и предков. От похмелья тоже лечит.

До хана дошло.

— Ну так веди скорее, чего пустые речи разводить!

У Камня силы Гулюк тяжело опустился на одно колено (на оба падать не стал, видимо решил, что много чести будет), оперся о Камень руками и медленно опустился на него корпусом. Хана охватило зеленое сияние. Минут на пять. Вся свита стояла не дыша и смотрела. Наконец сияние погасло. Хан слегка приподнялся, прислушиваясь к себе. Потом снова бухнулся на Камень животом и поцеловал его.

— Это он всех так благословляет или только достойных? — неожиданно поинтересовался правитель.

— А разве в свите великого хана могут быть недостойные? — дипломатично вывернулся Боня в одесской манере.