ХомоПоинт

— В самом деле, что-то происходит. Но это ведь не плохо? Да? Выходит, мы не только не умерли как все остальные, напротив стали ещё лучше. Обгрейдились, — вслух размышлял он.

— В смысле? — не понял Парфён.

— В смысле улучшились. Зрение стало другим. Выносливость, Силы. Реакция.

— У меня вроде зрение не особо изменилось, — возразил мехвод.

— И у меня тоже, — тут же поддержала Антонина.

— Ну, не знаю, зато реакция стала быстрее и выносливость.

— Есть ещё кое-что, — хитро улыбнулась Тоня.

— Да? И что же? — Мельников приготовился выслушать, какие ещё преимущества теперь имеет его девушка.

— А ты сам ничего не замечаешь?

Егор внимательно оглядел Тоню.

— Нет.

— Совсем ничего? — лукаво переспросила Рощина.

Егор ещё внимательней осмотрел свою подругу, даже немного наклонился над коленками, чтобы разглядеть её стопы.

— Ну? — нетерпеливо вопрошала Тоня.

— Ну, не знаю. Всё вроде бы на месте, нормально, — смутился Мельников.

— Вот балбес, — разозлилась Тоня, — ты, что не видишь, что на мне нет бюстгальтера? Как думаешь почему?

— Так, это… Жарко, — выдвинул первую подходящую версию Егор.

— Жарко, — передразнила Антонина своего невнимательного парня, — у меня его нет, потому что все лифчики малы стали.

— Это как? То есть, почему малы?

— О! — Тоня на секунду закатила глаза, — да потому что грудь у меня увеличилась, даже форма груди изменилась. И бёдра тоже изменилась! И задница округлела! Недотёпа.

Егор смутился, слегка покраснел, и с усилием задвинул голову Парфёна обратно межу кресел, чтобы тот перестал пялиться на грудь Антонины.

— Грудь что надо, — довольно подтвердил Парфён с заднего сидения.

На что в ответ прилетел полосатый жезл из кармана водительской двери. Тоня швырнула его не глядя, без злости и даже улыбаясь.

— Да ладно, что такого. Я же не слепой. Глаза сами тянуться… К прекрасному, — оправдался танкист.

— Парфён! — резко прервал его Мельников.

— Парфён, Парфён. Подумаешь сказать ничего нельзя. Красоту не спрячешь, глаза не замажешь.

— Хватит уже! — не выдержал Егор.

Антонина продолжала победно улыбаться.

— Ещё не известно, почему это с нами происходит, и к каким последствиям приведёт. Травкин верит, что Эммы разумные существа и живут отдельной жизнью у нас в организме. Может они меняют наши тела и органы чувств! Может…

Мельников замер, не договорив о своём предположении.

— Чего может? Не томи, говори! — торопил мехвод.

— Ё-П-Р-С-Т, — , протянул Егор, — Охренеть!

Рот Мельникова немного приоткрылся, глаза округлились.

— Гош, ты в порядке? — тревожно спросила Тоня.

— Да с чего охреневать-то? — взмолился Парфён.

— Кажется, я понял, откуда взялись серые уроды.

Егор говорил медленно, поражённый собственному открытию.

— Ну! Откуда!

— Охренеть! Ты думаешь? — протянула Рощина. Похоже, она тоже поняла, к какому выводу пришёл её парень.

— Да задрали уже охреневать там про себя по очереди! — не выдержал танкист.

— Монстры — это мёртвые люди. Только они теперь не люди и не мёртвые.

— Чего? — не понял пояснения Егора мехвод.

— Эммы превращают людей в монстров. Переделывают плоть, изменяют органы чувств, всё тело! Понимаешь? Тело человека Эммы переделывают, перестраивают под себя, для удобного существования на этой планете. Понимаешь?

— А, — кивнул Парфён, решив про себя, что над ним просто издеваются.

— Вот почему вони от разложения не было у трупов.

— У серых трупов, — поправила Антонина, — те, что погибли, вполне себе воняли.

— Вот почему Травкин торопился в дорогу. Он хотел преодолеть весь путь, пока не началось «воскрешение», — продолжал Мельников.

— А мы как же? Что с нами будет? — тревожно спросила Рощина.

— Круглый зад, — съязвил Егор.

— Кончай ёрничать, — упрекнул Парфён, — нам-то как теперь быть? Чего ждать?

— Заедем к Тоне в деревню и поедем к профессору, — спокойно спрогнозировал Мельников, потом добавил:

— Заночуем у Тоньки. Выспимся, отдохнём. Где мы уже кстати?

— Скоро Орловская область, — быстро ответила Антонина.

Дневной свет безропотно тонул в сумерках. Стало прохладно. Служебная «BMW» промчалась мимо бетонной стелы, гласившей о пересечении границы Орловской области.

Полицейский жезл неожиданно замерцал в полумраке. Антонина едва успела растормозить машину.

— Полиция? — одновременно радостно и удивлённо крикнул Мельников.

— Может мы вырвались из мёртвого кольца, а здесь нормальная жизнь, — осторожно предположил Парфён.

— Хорошо бы. Сейчас узнаем, — Егор кивнул на толстенного полицейского в форме ДПС, который вперевалочку шёл к ним.

Коп подошёл с водительской стороны и постучал жезлом по окну. Антонина опустила стекло. В салон вплыла жирная ухмылка полицейского.

— Инспектор Неркин, Дорожно-Постовая Служба, — откозырял он.

С первых же слов салон заполнил жуткий запах перегара.

— Привет Москва! Выпить есть? — обескуражил Неркин вопросом.

— Нет, здесь то же самое, что и везде, — огорчённо вздохнул Егор.

— Не понял, — с трудом выдохнул инспектор, — вы собственно кто? И почему на служебной машине?

Перегар был настолько ужасен, что Антонина поморщилась и отвернулась в сторону.