Холостяк

Мошкин (глядит ему вслед, пододвигается к Фонку и берет его за руку). Родион Карлыч, вы извините меня, я человек простой… у меня что на сердце, то и на языке… Позвольте еще раз от души, именно от души поблагодарить вас…

Фонк (с холодной учтивостью). За что же, помилуйте…

Мошкин. Во-первых, за ваше посещение; во-вторых… я вижу, вы любите моего Петрушу… У меня не было детей, Родион Карлыч… но я не знаю, можно ли к сыну больше привязаться, чем я к нему… Так вот это-то меня и трогает, просто так трогает, что и сказать нельзя… (У него слезы навертываются.) Вы извините меня… (Понизив голос, словно самому себе говорит.) Что это? как не стыдно… (Смеется, достает платок, сморкается и украдкой утирает глаза.)

Фонк. Мне, поверьте, очень приятно видеть такие чувства…

Мошкин (оправившись). Вы извините откровенность старика… но я столько об вас наслышался… Петруша отзывается об вас с таким уважением… Он так дорожит вашим мнением… Вы увидите мою Машу, Родион Карлыч: вы увидите… как перед господом богом говорю, она составит его счастие, Родион Карлыч; она истинно прекрасная девушка!

Фонк. Я нисколько в этом не сомневаюсь… Одно расположение друга моего, Петра Ильича, уже громко говорит в ее пользу.

Мошкин (опять впадая в благоговение). Так-с, так-с…

Фонк. Я, с своей стороны, Петру Ильичу от души желаю всякого добра. (Помолчав немного.) А позвольте узнать, вы, кажется, в первом департаменте столоначальником служите?

Мошкин. Точно так-с.

Фонк. У кого в отделении, смею спросить?

Мошкин. У Куфнагеля, Адама Андреича.

Фонк (с уважением). А! Отличный чиновник! Я его знаю. Отличный чиновник!

Мошкин. Как же-с, как же-с! (Помолчав.) А позвольте полюбопытствовать ведь уже с полгода будет, как вы с моим Петрушей познакомились?

Фонк. С полгода.

Г-жа Пряжкина выходит из боковой двери, разряженная в пух, с большим бантом желтых лент на чепце, она тихонько подвигается к говорящим, слегка приседая им в спину и перебирая снурки ридикюля.

Мне в вашем приятеле особенно нравится то, что он, можно сказать, молодой человек с правилами…

Мошкин внимательно слушает.

Это в наше время редко. В нем нет этого ветра… знаете, ветра…

Вертит рукой на воздухе; Мошкин также вертит рукой и одобрительно кивает головой.

А это важно. Я сам также молодой человек…

Михаиле Иваныч делает движение, как бы желая сказать: о, помилуйте!

Я не какой-нибудь Катон… но…

Пряжкина (скромно, но громко кашляя дискантом). Эхем!

Фонк останавливается и оглядывается; Мошкин оглядывается тоже. Пряжкина приседает.

Мошкин (с некоторой досадой). Что вам надобно, Катерина Савишна?

Фонк медленно приподнимается. Мошкин тоже встает.

Пряжкина(с смущением). Я-с… я-с… пришла к вам-с… Фонк ей важно кланяется, она приседает ему и умолкает.

Мошкин. Эх, как… (Спохватившись.) Позвольте, Родион Карлыч, представить вам… Пряжкина, Катерина Савишна, штаб-офицерша… Марье Васильевне тетка двоюродная…

Фонк (холодно кланяясь). Я очень рад…

Пряжкина опять приседает.

Мошкин (Пряжкиной). Вам что-нибудь нужно?

Пряжкина. Да-с… Меня Марья Васильевна просила… то есть не то чтоб просила… а только если б вам можно было… на минуточку…

Мошкин (с укоризной). Что там такое?.. Как же теперь?.. (Украдкой указывая ей на Фонка.) Эх!..

Фонк. Прошу вас не церемониться… если вам нужно…

Мошкин. Вы очень добры… Право, я не знаю, зачем это меня зовут… Впрочем, я сию минуту возвращусь…

Фонк (поднимая руку). Помилуйте…

Мошкин. Сейчас, сейчас. (Уходя с Пряжкиной, он ей высказывает свое неудовольствие.)