Холодный север

Ах, если бы он знал, во что впутывается! Но ещё недавно всё это казалось простым и лёгким делом. Один таинственный южанин, что столкнулся с ним на пути, жутко хотел встретиться со своей возлюбленной, кухаркой Хельгой. Он говорил, что это будет сюрприз, что девушка жутко обрадуется, когда увидит его. В тот миг Скофу всё было ясно — перед ним глупый дурак, ослеплённый любовью. А увесистый мешок с монетами и вовсе успокоил его совесть. Более того, несчастный даже спросил у самой Хельги о том, есть ли у неё такой ухажёр. И та всё подтвердила.

И вот теперь, всё перевернулось с ног на голову. Мирные и слабые южане вдруг оказались опасными ублюдками! Двое из них вырезали целый род, а с ними, оказывается, был ещё и какой-то третий.

Глубоко в душе, бедный простоватый парень из дружины ярла Балгруфа, понимал, кем был этот «влюблённый» и зачем ему так сильно хотелось проникнуть в замок. И от этого беднягу трясло ещё больше.

На негнущихся ногах он добрался до своей кровати и вытащил на свет небольшой сундучок. Там лежали эти проклятые деньги. Слишком много для обычного воина, но слишком мало для беглеца.

Впрочем, другого выхода у него не было. Надо бежать, спасать свою жизнь.

— Ух, — пробормотал парень, спешно перекидывая свои вещи в сумку, — больше никогда не буду соглашаться на что-то подобное! Больше никогда….

Как это ни странно, но проведя несколько часов, лёжа на полу в тесной и мерзкой камере, Валера вдруг понял, что начинает различать какие-то контуры в этом полумраке.

Видимо, слабого света с лестницы хватало, чтобы хоть как-то ориентироваться. Ну, или у несчастного пленника вдруг появилось ночное зрение от этого тягостного ожидания.

Камера, в которой их закрыли, была вырублена в скальных недрах, но, несмотря на это, здесь всё равно был жуткий сквозняк. Холодок забирался под одежду, и от этого хотелось спрятаться под тёплое одеяло. Но никаких одеял у пленников не было. У них вообще ничего не было.

Вокруг только камень, железные решётки и мерзкая гнилая солома на полу.

— Ух! Есть! — прошипел в полумраке Чизман, — я руку вытащил!

— Угу, — буркнул ему в ответ парень, — круто.

— Это первый шаг на пути к свободе! — ободряющим тоном заметил его спутник.

— Ты же сам говорил, что….

— Да плевать, что я говорил! — шикнул ему Комаров, — ты чего вообще приуныл? Никто нас не повесит! Нас таким не возьмёшь, — шумно зашептал он, — и вообще. Это мне по голове врезали и руку чуть не сломали! А ноешь почему-то ты!

Валера лишь промолчал в ответ, хмуро пялясь в темноту. Ему уже было плевать, смогут они сбежать отсюда или нет. В любом случае, их замечательный план уже давно рассыпался, как карточный домик. Мордред потерялся где-то на заснеженных просторах, а сами они поругались практически со всем севером. Тут и дураку было ясно, что теперь им здесь вообще не выжить.

Получалось, что и смысла бежать нет. Что они будут делать там, на свободе? Дальше бродить среди снегов, замерзая и медленно погибая от голода?

— Отлично! — его спутник поднялся на ноги, судорожно растирая запястья, — ух, как всё затекло. Где ты там? Сейчас и тебя развяжу!

— Здесь, — пробурчал в ответ парень, уставившись в грязный пол.

Вскоре оба оказались свободны. Правда, только от верёвок. Ведь они по-прежнему сидели в камере за решёткой, которая была закрыта на крепкий замок.

— Сейчас попробуем, — мимо него промелькнул тёмный силуэт Чизмана. Тот прижался к прутьям и попытался разжать их, напрягая все свои силы. Валера лишь молча наблюдал за его бесплотными попытками. Прутья были крепкие и толстые. Это сразу было видно. С такими голыми руками не справиться.

— Ух, никак. Их пилить надо! — наконец сдался Комаров, усаживаясь на пол.