Холодное утро в 3018

– Не трогать! – прикрикнул на него я. – Сделайте пару шагов назад. Всех вас привлек хлопок, так? Кто первый увидел раненого? Нужна любая информация! Давайте покончим с этим побыстрее. Незачем тут мокнуть, если сказать нечего.

Кто-то не сказал ни слова, кто-то поспешил ретироваться, а некоторые заговорили одновременно, наперебой.

– Сэр, я живу неподалёку…услышала хлопок, сильный…

– А я живу напротив… Хлопок был точно такой же, что и на площади в 12-ом. Никого не видел.

– И я… Только тело… Вернее раненого… Улица была пуста.

– Стреляли, наверное, с большого расстояния, сэр. Может быть, даже сверху.

«Эх, и без вас знаю. Но вот что странно… Характер повреждений. Рана, а не ожог. Значит, на этот раз убийца орудовал не лазером. И здесь был хлопок и тогда, на площади… Зажигательная бомба? Но где тогда воронка? И зачем привлекать внимание? Столько вопросов!

Но одно ясно совершенно точно: мы имеем дело с Гильдией. И это уже третье нападение».

Глава 4

В больнице Зелёного сектора всё ослепительно белое: стены, пол, потолок, столики и кресла в приёмной, лампы, стойки медицинских сестёр, голограммы дроидов. Я нёсся через длинный коридор к лифтам, рискуя в любой момент свалиться и разбить голову о плиты. Проклятый скользкий пол! Нужно было остаться в аэроботах, они куда устойчивее обычных ботинок.

Эжени ждала меня на втором этаже. Её одежда высохла, волосы тоже (они распушились и топорщились в разные стороны). Лицо девушки опухло от слёз.

– Твой плащ. Держи, – она говорила металлическим голосом и отказывалась смотреть на меня.

– Прости, пожалуйста, я сильно задержался! Нужно было всех опросить, собрать вещи профессора. Твой дядя…?

– Не выжил. Его привезли сюда… уже… уже мёртвым.

Проклятье! Сердце рухнуло в пятки.

Десяток мыслей вихрем пронёсся в голове. «Почему именно сейчас? Почему на профессора напали именно сегодня? Ему ведь удавалось скрываться столько месяцев! Нет, не бывает таких совпадений! Неужели это мы его выдали? Неужели? Немыслимо! Нет, не может быть! Мы были осторожны, обсуждали эту тему только при встречах. Может быть, они следили за Эжени? Чёрт подери! Чёрт подери! И что делать? Что теперь делать? Вряд ли я смогу утешить девушку. Теперь уж не в моих силах ей помочь… Ну же, Алекс! Скажи что-нибудь! Ты же человек, в конце концов, а не деревяшка!»

Я легонько коснулся её плеча, я испытывал мучительное чувство неловкости и никак не мог подобрать нужные слова.

– Мне очень жаль, Эжени! Мне, правда, очень жаль. Я не смог помочь…

Она только головой покачала. Правильно, толку от моих слов никакого. Никогда не умел утешать, даже близких, не то что чужих людей, хотя был обязан по долгу службы. Эжени поспешила вернуться к двери палаты, и я побрёл за ней, понурив голову. В очередной раз я не справился со своими обязанностями. Я обещал найти её дядю. Что же… мы его нашли, но поздно. Наверное, от меня уже не будет никакой пользы. Я накинул плащ гвардейца поверх мокрой рубашки и убрал с лица волосы. Я чувствовал себя ужасно. Но каково было бедняжке Эжени?!

Девушка прижалась носом к стеклянной стене палаты, в которой тело профессора готовили к отправке в морг. Дроиды раздели его, обмыли, и теперь несколько докторов осматривали тело, тыкали в него разными светящимися иглами, раздвигали края раны на груди и ковырялись в ней.

– Эжени… Не нужно тебе на это смотреть! Давай подождём в приемной… – я обнял её за плечи и попытался отвести от стекла. – Только хуже будет.

– Оставь. Меня. Он мертв. Так какая разница? – в её голосе не было слёз, только злость. Слепая, обескуражившая меня ярость. Эжени повернулась, и я решил, что вот сейчас она бросится меня душить. Может, это была игра света, но в тот миг глаза девушки из светло-карих стали чёрными, холодными и пустыми, как у вампиров, о которых я читал в книгах.

– Эжени! – из её носа хлынула кровь. – Черт! Спокойно! Спокойно! Опусти голову! Вот так. Не поднимай. Держи, как есть. Так, нужна вода! Идём со мной, идём отсюда. – Я прижал к её носу платок и потащил прочь от проклятой комнаты. Сильный грохот заставил меня обернуться. Огромная лампа, висевшая в палате, замерцала, перегорела и рухнула на пол. Ну и ну!

– Вот же чёрт! Идём же. Нужно убираться отсюда.