Холодное сердце Хальгорда

— Что это? — обернувшись заметила, как особа, видимо, недалёкого ума, оттолкнула от стола, где крошилась капуста, ребёнка на вид всего около пяти лет, девчушка была совсем худенькой, темноволосой и чумазой.

— Гудрун сердита, видно, не такой она встречи ожидала, — с усмешкой произнесла вёльда, я же с большим интересом взглянула на женщину, очень даже симпатичную, с длинными светлыми волосами, которые замысловато были собраны двумя тонкими косичками на макушке. Одета, я бы сказал чересчур нарядно, для такой работы, но не мне судить. А вот девочку мне было жаль, на его щеке красовался алый след от пощёчины.

— А ребёнок? — спросила у Хейды.

— Фостре — дети рабов тоже рабы, хоть и рождённые, и выросшие в хозяйстве, — ответила местная прорицательница, — её мать умерла этой зимой, оставив Алину сиротой, девочку взял на содержание Хальгорд, пока он был в отъезде за ней обещала присмотреть Гудрун, идём не стоит тебе в это лезть.

— Алина, — прошептала я, глядя на спрятавшегося ребёнка за столом. Вид у малышки был забитый, а голодные глазёнки внимательно следили за руками женщин.

— Не отступишься? — вдруг спросила Хейда, — добрая ты слишком, такие в этом мире не выживут.

— Значит судьба, — бесшабашно улыбнулась, приняв решение, — идём уже.

После жаркой и потрясающе ароматной бани я и Хейда заперлись в доме вёльды, я, откинувшись на стену, обитую шкурой на удивление не вонючей, слушала наставления прорицательницы.

— Я уйду скоро, меня месяц не будет, ты будь осторожна, не всем по нраву твоё появление.

— Постараюсь, — согласно кивнула, — почему такая реакция?

— Лишний рот, а в селении зима была голодной, да и конунг своими словами выделил для тебя особое место в своём доме.

— Какое? — с недоумением спросила у женщины, но та, лукаво посмотрев на меня, не ответила.

— Где что лежит, я тебе покажу, а мясо будут и дальше приносить, — продолжила Хейда, — травы составлять научу.

— Хейда! — стук в дверь прервал вёльду, а я, услышав знакомый голос, быстро вскочила с кровати, принялась поправлять платье.

— Заходи! Я думала, раньше придёшь, — усмехнулась прорицательница, глядя на нахмуренного Хальгорда, который застыл в дверях и не отводил от меня свой взгляд.

— Эви? Я считал, что ты будешь жить в моём доме, — произнёс конунг, в его голосе мне послышалась горечь, но, может, я это себе придумала.

— Вот ещё, зачем она тебе в твоём доме? Там женщин хватает, — буркнула Хейда, — а здесь она сама себе хозяйка, да и я обучу её необходимому.

— Эви? — не обращая внимания на Хейду, снова обратился ко мне Хальгорд.

— Спасибо, но мне здесь действительно будет лучше, — быстро протараторила я, боясь передумать.

— Хорошо, — бросил он и прежде чем покинуть домик вёльды, добавил, — если изменишь решение, знай, мои дом открыт для тебя и, если что-то потребуется, приходи.

— Хальгорд! — остановила мужчину, — я знаю, что мне требуется.

— Слушаю, — произнёс конунг, так и оставшись стоять в дверях ко мне спиной.

— Можно я заберу Алину в дом вёльды? Я хочу, чтобы она жила со мной, — проговорила и, собравшись с духом, добавила, — это буде оплатой долга.

— Нет! — рыкнул мужчина, а я сжалась, понимая, что только что сравнила жизнь конунга и дочь рабыни, и с ужасом ожидала наказания. Вёльда же, склонив голову, с интересом наблюдала за мной и Хальгордом.

— Хорошо, я выкуплю её, — рыкнула в ответ, сжав кулаки для храбрости, я не собиралась отступать, эту Гудрун нельзя и близко подпускать к детям.

— Не нужно, побереги своё серебро, я отправлю её тебе, долг ещё за мной, придумай что-то другое, — ответил конунг и бесшумно растворился в темноте.

— Долг? — в удивлении приподняв бровь, спросила Хейда.

— Это они всё придумали, а я как раз только мешалась, — нехотя ответила, почему-то мне, казалось, что это личное, между мной и Хальгордом.

— Ну и где твоего ребёнка разместим? — усмехнулась женщина, поднимаясь с лавки. Прежде чем заявить Хальгорду о своём желании по дороге из бани, я получила согласие вёльды, ведь теперь в её доме буду жить не только я, но и ещё один человек, хоть и маленький.

— Она такая крохотная, считаю, мы уместимся и на одной кровати, — задумчиво ответила женщине, — только её надо бы помыть и переодеть.

— Одёжи для неё у меня нет, сама сошьёшь, могу дать рубаху.

— Спасибо, вот, — положила на стол небольшую, всего с ноготок серебряную монетку, я не знала, достаточно ли этого за проживания меня и девочки в доме вёльды.

— Убери, придумала тоже, — заворчала женщина.

— У меня есть немного, — настояла на своём, не люблю быть должной, а монетки мне выдал конунг, как полноправной участнице в походе.

Воины тихонько посмеивались, но одобряли действия Хальгорда, и только Бруно мне объяснил, что я своей готовкой пищи освободила мужчин от этой обязанности, чем существенно облегчила им жизнь. Так что, да я была полноправной участницей их экспедиции.

— Вот и оставь себе, думаю ещё пригодятся, — произнесла прорицательница, — бери, эта, кажется, не такая длинная, рукава только подрежем.

Глава 9