Холод вселенной

Рихард Валленброк также принадлежал к кругу ближайших сотрудников Эллиота Бурста. Его пост обеспечивал ему максимальное влияние на всю внутреннюю политику; это влияние он вначале тайно, а затем все более открыто использовал для подготовки к войне. Не в последнюю очередь он несет ответственность за использование в неблаговидных целях средств массовой информации, которые, с одной стороны, координировали общественное мнение, с другой — разжигали военную истерию. Манипулируя общественным мнением, Валленброк ломал любое сопротивление пагубной политике своего правительства.

Катрин Блийнер оказалась во главе объединения женских союзов с помощью хитрых уловок Эллиота Бурста во время избирательной кампании. Делая вид, будто она отстаивает интересы женщин, Блийнер на самом деле активно содействовала военным приготовлениям; благодаря довольно успешным выступлениям в печати и по радио ей удалось, взывая к патриотическим чувствам своих сограждан, довести их до фанатизма. Деятельность женских организаций сыграла не последнюю роль в развязывании тотальной войны.

Приведенные здесь в обобщенном виде пункты обвинения будут дополнены и развернуты в ходе процесса. Поскольку действия подсудимых были тесно взаимосвязаны, вносится предложение провести единый судебный процесс с учетом политического характера их деятельности.

Адвокат: Защита считает необходимым указать на то обстоятельство, что неприменение положения о сроке давности преступления к подсудимым представляется отнюдь не таким бесспорным, как это можно заключить из выступления судьи. Однако по желанию моих подзащитных я не стану предпринимать никаких юридических шагов в этом направлении, ибо они не намерены поднимать вопрос о сроке давности, хотя и могли бы это сделать. Тем не менее они настаивают на своей невиновности, ссылаясь на некое обстоятельство, которое не кажется мне убедительным. Однако по долгу защитника я обязан огласить следующее заявление моих подзащитных: «Присутствующие здесь лица протестуют против утверждения, будто являются Эллиотом Бурстом, Эйнаром Фергюссоном, Рихардом Валленброком и Катрин Блийнер». Они заявили, что являются Джонатаном Берлингером, Жан-Оскаром Шольцем, Абрахамом Шульхаймом и Симоной Эрне. Поэтому я, согласно требованию моих подзащитных, ходатайствую о том, чтобы заседание суда было прекращено, а арестованные — немедленно освобождены.

Обвинитель: Это утверждение абсурдно. Личности обвиняемых установлены с достаточной достоверностью. Прошу отклонить ходатайство и продолжить заседание.

Адвокат: Вынужден довести до сведения суда, что в таком случае обвиняемые отказываются отвечать на вопросы и давать какие бы то ни было показания.

Судья: Что могут предъявить обвиняемые в качестве доказательства своих утверждений?

Адвокат: Они требуют, так сказать, произвести хирургическое вмешательство, косметическую операцию… Они просили об этом и раньше экспертную комиссию, однако их просьба была отклонена.

Судья: Коль скоро высказаны сомнения в том, что личности обвиняемых доподлинно установлены, необходимо с этим разобраться. Надо дать обвиняемым возможность привести свои доказательства. Объявляется перерыв.

* * *

Что-то оторвало меня от моих мыслей… в лицо неожиданно пахнуло холодом.

Снаружи завывает вьюга, она обрушивается на окна и стены, силится сорвать крышу. Жалобно поскрипывают балки.

Может, холод проникает сквозь щели? Или это сквозняк оттого, что кто-то приоткрыл окно? Или вошел в дверь? Но кто? Катрин?

Я встал и направился к лестничной клетке, где коридор, ведущий в холл, слегка расширялся.

Я был уверен, что сейчас увижу Катрин. Хорошо бы, а то мне здесь так одиноко! Прошло всего несколько часов, как отель опустел, а я прямо-таки физически ощущал гнетущую тишину, которая с каждым часом становилась все невыносимей.

Нервы пошаливают. Видимо, столетия анабиоза не проходят бесследно. Впрочем, физически я, похоже, здоров, и даже память у меня на удивление сохранилась. Дело в том, давнем времени… Нет, все-таки между прошлым и настоящим — пропасть. То, что осталось там, кажется не просто далеким, оно стало как бы ирреальным. А может, именно настоящее рождает это чувство ирреальности? Может, все дело в тех невероятных переменах, с которыми мне пришлось столкнуться… Нельзя же относиться к абсурду просто как к некой данности, сколь реальной она бы ни представлялась! С одной стороны, я сознаю, что все это явь и что я действительно живу, а с другой — какой-то внутренний голос повелевает мне не принимать эту реальность…

Я стал медленно подниматься по лестнице. Прошел по коридору, свернул в другой коридор, ответвлявшийся от первого… Комната Катрин! Постучаться? Сердце забилось сильней. Долгие годы мы были вместе, днем и ночью. И вот что странно: та Катрин Блийнер, которая находится сейчас за этой дверью, близка мне и одновременно чужда. По-настоящему я не знаю ни той, за кого она себя выдает, ни той, что скрывается под этой личиной.