Холод страха

Она проснулась вдруг — словно что-то выдернуло ее из сна. Проснулась с чувством предельного страха. Она не знала, откуда он взялся, страх. Кошмары ей вроде не снились. Мег сидела у себя в машине. Тело слегка затекло — так всегда бывает, когда засыпаешь в неудобной позе. Окно было открыто, и дождь заливал в салон. Но что-то было не так. Звук… Непонятный зловещий шум, сам по себе порождающий смятение и тревогу. И страх. Панический страх. Мег прикрыла окно, оставив лишь узкую щелочку наверху. Но это не помогло. Наоборот. Стало гораздо хуже. Этот шум теперь Мег поняла, что он похож на тяжелое, хриплое и болезненное дыхание, — доносился с заднего сиденья ее машины. Она включила верхний свет и обернулась. В ту же секунду звук оборвался — резко, словно дыхание замерло на середине вдоха. В машине не было никого. Но кнопка замка на задней дверце была поднята вверх, а дорожная сумка, которую Мег ставила на сиденье, теперь лежала на полу. Мег перегнулась назад, заперла дверцу и выключила верхний свет. Снова раздался звук хриплого, сбивчивого дыхания. Он возобновился именно с той точки во времени, на которой до этого оборвался, — с середины вдоха. Мег включила фары и верхний свет и опять обернулась назад. Тишина. И на заднем сиденье — никого. Мег даже подумала, а не выглянуть ли из машины. Вдруг кто-то припарковался сзади. Но ей почему-то очень не хотелось открывать дверцу. Она судорожно повернула ключ в замке зажигания. Ей хотелось как можно скорее уехать отсюда и добраться до дома родителей. Мег упорно пыталась придумать какое-то разумное объяснение этим странным пугающим звукам. Но ничего путного в голову не приходило. Вроде бы все закончилось. Но Мег никак не могла успокоиться. Она так хорошо помнила этот звук, что он и сейчас звучал у нее в сознании: хриплое, сбивчивое дыхание человека, который либо смертельно болен, либо испытывает нестерпимую боль. И ведь она явственно слышала, что он доносился не с улицы, а с заднего сиденья ее собственного автомобиля.

Мег гнала как сумасшедшая. По дороге она считала минуты и мили, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных, пугающих мыслей.

Она подъехала к дому родителей — каменному коттеджу с черепичной крышей — в четверть десятого. И первое, что сказала ей мама, это что Мег выглядит очень усталой. Ужасно усталой. Мег сразу же стало легче. Мама всегда так говорила, когда Мег занималась своими делами и долго не приезжала домой. Отец уже лег. Поэтому ужинали на кухне. Мег с жадностью набросилась на домашние вкусности. За едой она рассказала маме все свои новости за прошедшую неделю: про работу, про Саманту и Вэл и про праздничный ужин в китайском ресторанчике.

— А машина-то хорошая? — спросила мама.

Мег собралась было ответить, как есть, но потом передумала и сказала только:

— Очень хорошая. Спасибо тебе большое. Твои деньги очень мне помогли.

Выходные прошли монотонно и скучно, но Мег это даже понравилось. Было в этой невыносимой скуке что-то приятное и успокаивающее. Мег и думать забыла о своих страхах, связанных с машиной, и ей даже в голову не приходило, что ведь еще предстоит возвращаться — одной, в той же самой машине… В воскресенье, после обеда, она заикнулась было о том, что ей пора собираться. Но мама сказала, что перед дорогой обязательно нужно попить чайку, тем более что она собиралась печь плюшки. А папа сказал, что, по его личному мнению, в темноте ездить не стоит. А когда Мег с мамой попробовали возразить, что сейчас, в январе, темнеет уже в четыре часа дня, он только фыркнул и заявил, что на машинах не стоит ездить вообще. Мег решила поспать пару часиков после обеда, а потом выпить чаю и ехать.

— Но только чаю, без ничего. Если я съем хоть одну мамину плюшку, я засну прямо в машине.

И как только Мег произнесла слово "засну", ей стало страшно.

Не то чтобы очень страшно, но все-таки…

Спала она хорошо и замечательно выспалась. Мама разбудила ее в четыре и подала чашку крепкого индийского чая с двумя маленькими печеньицами.

— Я сама уложу твои вещи, — твердо заявила она. Кстати, в пятницу вечером, пока Мег доедала ужин, именно мама распаковала ее дорожные сумки и разложила вещи. — Ты, по-моему, физически не способна нормально все уложить. Я тебе поражаюсь. Вся одежда помялась, как будто по ней специально ногами ходили. И вообще это же ужас: мягкие сумки, — беззлобно ворчала мама. Поворчать она любила. — Вот что. Я дам тебе чемодан, который мне оставила тетя Фил. Он очень маленький и удобный.

Мег лежала в своей старой кровати. В своей старой детской. Под уютным и теплым пуховым одеялом. Ей не хотелось вставать. Не хотелось даже шевелиться.