Холод и яд

Варя помотала головой, а Маша, напротив, активно закивала. Спускаясь медленно, так что каждый шаг отдавался эхом, они пустились в дискуссию. Маша приводила в пример случай с кражей какого-то морфиноподобного препарата на станции отца, после которого их всех не только проверили на наркотики сразу же, но и обыскали все помещения, кроме склада, с собаками, и замотали проверками.

– Видишь? – устало заметила Варя, незаметно косясь в экран телефона: ни одного сообщения! – Обыскали с собаками. А это первое, что должны сделать. Но им нет смысла, потому что Тёма не наркоман. Вывод: вся эта проверка – личная инициатива директрисы. Всё равно ведь каждые три года у нас эта «комната здоровья», а тут её просто чуть пораньше провели. Просто перестраховка.

Маша цыкнула, неохотно признавая если не своё полное поражение, то частичную Варину правоту – точно. Варя снова достала телефон. Пришло сообщение от папы, что он приедет на обед чуть позже и чтобы Варя приготовила чего-нибудь съестного, а то суп почти закончился. Варя разочарованно вздохнула. С лестницы в спины подруг вдруг ударил голос физрука, так что девчонки вздрогнули.

– Где ваш этот, Шаховской? – Владимир Леонидович неслышно слетел по лестнице и поравнялся с девочками. – У нас сегодня игра после третьего урока. А он где? Родионова нет – оно и понятно, – физрук почесал чёрную щетину, – хотя не похож он на нарика. А Шаховского что – тоже замели? За его длинный язык!

Подруги переглянулись и пожали плечами. Варя добавила, что на первом уроке Фил не появлялся и ни о чём не предупреждал. Проворчав, что с такой командой школа никогда не выбьется в лидеры по спортивным достижениям, Владимир Леонидович заспешил на первый этаж. Девчонки юркнули на второй, и Варя поморщилась:

– Так игра, вроде, в четверг же?

– А сегодня, по-твоему, что? – фыркнула подруга. – Четверг!

– Ё-моё… – со свистом выдохнула Варя. – Как время летит.

– Кому как, – едко отозвалась Маша, распахивая огнеупорную дверь кабинета физики.

С ног сразу же сбили басы тяжёлой оглушительной музыки из соцсетей и взрыв смеха с задней парты, где в стайку сбились девчонки. Варя поморщилась и растёрла лоб:

– У меня летит. Летело. Пока я в школу не пришла. И так то, сё, третье, семнадцатое, так ещё и Тёмка! Попал…

– И всё равно не понимаю, почему ты так уверена в его невиновности, – встрял Виктор, когда подруги оказались у своих парт. – Вон Лерка к нему ходила, говорит, упёрся, как баран. Ни слова ей не сказал.

– Зато она ему наговорила, – не удержалась Варя, от затаённой злобы грохая рюкзаком о свою парту.

На неё с искренним удивлением поверх очков взглянули две пары глаз. Виктор выглядел невероятно искренне, так что на заговоре Зиминых между собой можно было смело ставить крест. Варя, выдерживая театральную паузу по законам жанра, небрежно побросала учебные принадлежности на парту и, присев на её край, как можно более стервозно выдала:

– Она его бросила. Сказала, чтобы Артём выбирал между нею и другом, и свалила.

Маша нервно хохотнула. Виктор задрал очки, помассировал переносицу, а потом прикрыл ладонью рот, заглушая тихие жестокие ругательства в адрес сестрицы.

– А ты откуда знаешь? – наконец хрипло выдохнул он, одной рукой набирая какое-то сообщение.

– А мы вчера с ним виделись, – пожала плечами Варя, небрежно пролистывая последний конспект по законам Ньютона.

– Тогда я к тебе! – оживилась Маша и ткнула Виктора локтем под рёбра. – Ты не против, Виктор Безбатькович?

Виктор небрежно отмахнулся, вкладывая беспроводной наушник в ухо и агрессивно поскрипывая зубами. Маша подсела к Варе и потребовала рассказать ей хоть что-нибудь, если не во всех подробностях, то хотя бы в общих чертах: во-первых, Артём Родионов ей тоже хороший приятель; во-вторых, жутко интересно. Они разговорились, изредка прерываясь на проверку сообщений: Маше, забывшей выйти с ролевого аккаунта, постоянно кто-то настукивал, скидывал какие-то тексты; Варе не писал никто. И это невероятно нервировало. Обсудив Артёма и упрочившись в его невиновности, подруги перешли к обсуждению «Мастера и Маргариты»: наконец-то подходило время разбора этого произведения! Варя была в предвкушении и восторгалась экранизацией, Маша скептически поджимала губы и твердила, что самое прекрасное в книге – роман о Понтии Пилате. Они так заговорились, что совершенно не заметили, что их голоса остались одной-единственной вибрацией в классе.

Задушенно-яростный голос Зимина вернул их в реальность. Виктор на весь кабинет отчётливо рубил уже пятую голосовую сестре. Все давно перестали заниматься своими делами и с интересом слушали изысканное общение Зиминых. Виктор умудрялся оскорблять сестру тонко, изящно, как будто пронзая медицинской иглой. «Интеллигенция», – фыркнула над Вариным ухом Машка, усиленно накручивая чёрную прядь на худой палец: запереживала.

– Вот знаешь любимую присказку ба: волос длинный, а ум короток? Так вот, это тоже не про тебя! Потому что у тебя ни мозгов, ни волос!