Холод

– Тони, ты идиот! Останови машину! Мы же умрем! – я продолжаю кричать, но ему это безразлично. Его ледяные голубые глаза горят ненавистью, и я уверена, что она направлена именно на меня.

Автомобиль несется на запредельной скорости, я вижу впереди мост. Практически по самому центру стоит черная машина. Если он не сбавит скорость, то мы просто протараним её!

О, Боже! Ребенок! В небольшой просвет между машиной и барьером, именно туда, куда повернул Тони, выбегает ребенок. Я кричу что есть сил. Тони жмет на тормоз, машина ревет. Дорога слишком скользкая, машина развила слишком большую скорость.

Не успеваю подумать, что делаю. Кидаюсь на Тони и выкручиваю руль в сторону от ребенка. Нам удалось его не сбить, но перед нами вырастает барьер.

Удар о него вышибает весь воздух из легких. Машина сносит ограждение, и мы отправляемся в полёт.

Я кричу, и упираюсь руками в приборную панель. Словно это спасет меня. Ещё один удар об ледяное покрытие реки. Подушка безопасности ударяет меня по лицу, и я проваливаюсь в темноту, но успеваю ощутить холод ледяной воды, которая засасывает автомобиль вместе с нами.

17. Пробуждение

Рейчел.

Открываю глаза, белый свет настолько ярко слепит, что я снова прикрываю веки. Боль. Она повсюду. Внутри, снаружи. Всё тело ломит, но я не могу им пошевелить… ни руками, ни ногами. Звуки больничных мониторов… это последнее, что я слышу, прежде чем снова впасть в забытье.

Открываю глаза, снова чертова яркая лампа. Не могу пошевелить головой, что-то словно тисками держит её в одном положении. Вожу глазами из стороны в сторону, но вижу только белые стены и край капельницы, которая вероятнее всего вливает в меня лекарство. Закрываю глаза, но меня не уносит в забытье. А я так на это надеялась. Каждой клеткой своего тела я чувствую боль, кажется, что все кости сломаны, а внутренности превратились в желе и кочуют по всему организму. Только сейчас понимаю, что дышу я не сама, мой рот открыт, поднимаю веки и смотрю вниз. Вижу прозрачную трубку шириной с два пальца, благодаря ей в мои легкие поступает кислород. Я устала. Последняя мысль перед погружением в искусственный сон: "Почему я здесь одна? Где мои родные?"

В очередной раз открываю глаза. Не знаю сколько времени прошло, но эта идиотская лампа по-прежнему светит ярче солнца. Кто-нибудь, пожалуйста, выключите свет!

Боль по-прежнему со мной. Я хочу, чтобы это закончилось. Не могу больше испытывать ужасную агонию, которая разливается по венам и разносит боль внутри меня. Хочу кричать, вопить. Но единственное, что в моих силах, это просто смотреть в потолок.

– Она пришла в себя. – говорит незнакомый мне женский голос.

Да я не первый раз уже прихожу в себя. Где же ты была раньше?

– Доктор Дикинс, она меня сейчас поймет? Услышит?

До моего слуха доносится какое-то шуршание, словно кто-то листает книгу или блокнот. Через несколько секунд я слышу низкий мужской тембр:

– Можешь попробовать. Но думаю, она ничего не запомнит. С её увечьями… думаю, это пустая трата времени. Их машина сложилась словно консервная банка, я удивлен, что пациентка вообще открыла глаза.

Передо мной склоняется девушка. На вид ей примерно лет двадцать семь, короткие русые волосы собраны в идеально прилизанный хвост, глаза серого цвета выискивающе смотрят на меня.

– Рейчел, если Вы слышите меня, моргните два раза.

Я моргаю, она слегка улыбается, но я бы расценила это как гримасу, в которой нет и капли тепла, скорее скорбь и сожаление.

– Вас привезли к нам два дня назад. Это чудо, что вы пришли в себя. Ночами с вами находились мама и брат, но первым прибыл ваш жених. По прогнозам врачей вы не должны были выжить, но вы – боец. Организм борется, но несмотря на это… вы не сможете больше ходить.

– Боже, Бетти, кто так сообщает? А если она в себе? Позже она может рассудить это как некомпетентность врачебной этики. – произносит мужской голос доктора.

Что? Не смогу ходить? Мужчина что-то говорит мне, но я больше не обращаю внимания на его слова. Я смотрю на девушку и думаю о том, что сказала мне именно она. Не буду ходить. Кажется, я чувствую слезу, которая стекает по щеке или это только кажется? Я ни в чем не уверена. Консервная банка? Что я вообще делаю в больнице? Жених? Приходил Винс? Что происходит?

По движению губ девушки, я понимаю, что она мне что-то говорит. Пытаюсь частично скинуть с себя ворох вопросов.

– Вы не переживайте, я уверена, что вы справитесь. – говорит девушка и исчезает из поля моего видения.

Стой! С чем справлюсь? О чем она говорила? Боже. Краем глаза вижу, как медсестра вкалывает шприц в капельницу, и через минуту я погружаюсь в сон. Но он не был спокойным… агония, именно это я испытывала всё время, пока не проснулась. Но пробуждение не принесло мне освобождения от боли, она усилилась в сто крат. Я не понимала, где я. Кто я. И что со мной происходит. Помню только одно, меня кто-то держал, а я дико кричала и билась в истерике.

Я молила о том, чтобы это прекратилось.

Я не хотела жить.

**************

Адам.