Холмы Каледонии

Мисс Амелия, переодевшись снова в штаны и летную куртку, командовала Ортансом и Цзиянем, и даже мистер Уотерс встал к печи, готовясь подбрасывать уголь по мере необходимости.

Поуп взлетел на борт, занося целую корзину еды, без которой Этельстан просто отказался их отпускать.

Мистер Мирт единственный еще оставался на земле.

– Ваше величество король Альберих. Ваше величество королева Идберга, – он остановился перед фаэ и изящно поклонился. – У меня не найдется слов, чтобы выразить вам свою признательность за кров, еду и инструменты. И за ваше покровительство. Мы нарушили ваше уединение – но, я надеюсь, принести новую надежду.

– Всегда, – сказала королева Идберга. – Возьми это. И помни, что тебе и твоей невесте всегда будут рады в Холмах. Путь навсегда останется открыт для вас.

Габриэль с благодарностью принял от нее кольцо невероятной красоты и изящества.

– От таких подарков не отказываются, ваше величество, – поклонился он. – Благодарю вас. Я и мои друзья всегда будем рады вновь увидеть вас.

– Сомневаюсь, что ваши друзья задумаются о возвращении, – сказал король Альберих. – У каждого свой путь… И, Габриэль… Помни, чему я тебя научил. Никто не оскорбляет фаэ и остается безнаказанным – таков закон.

– Что ж… Мне пора идти, – вздохнул мистер Мирт.

– Вот так, не попрощавшись? – раздался голос за его спиной.

Мистер Мирт обернулся.

Джеймс, в серебряном с голубым одеянии, с распущенными по плечам волосами, стоял и смотрел на него – с растерянной насмешкой в синих глазах.

– Я не хочу прощаться, – выдохнул Габриэль. – Предполагаю, что наши пути еще не раз пересекутся… Ваше величество.

Джеймс преодолел разделяющее их расстояние и заключил Габриэля в объятия.

– Еще бы, братец, – усмехнулся он, прикоснувшись губами к его уху. – Ты мне присягнул.

Габриэль возмущенно охнул и пихнул его локтем. Джеймс рассмеялся:

– И вот что. Возьми их. Здесь время смертных все равно не имеет никакого значения.

Он вложил часы в ладонь брата.

– Это значит – прощай? – мистер Мирт сжал ладонь.

– Это значит – до встречи, – ответил Джеймс и отошел на шаг.

Мистер Мирт поднялся на борт дирижабля.

Посмотрел на Холмы, на собравшихся внизу фаэ, на яростное буйство цветов – и скомандовал:

– Полный вперед!

* * *

Дирижабль прибыл в Лунденбурх спустя пять дней после своего таинственного исчезновения где-то над Ламмер-Мором. Каким-то образом о его приближении прознали все лунденбурхские газетчики, и команда мистера Мирта моментально попала на первые полосы всех газет.

Всех – кроме «Вестей Тамессы».

Мистер Фэйгрис стоял посреди кабинета и тяжело дышал, то и дело вытирая носовым платком пот с лица. Мисс Ридженс носилась вокруг него, предлагая то воду, то успокоительные капли, но мистер Фэйгрис словно не замечал ее потуг.

– Что это такое?! – гремел он на всю редакцию. – Что вы мне принесли?!

Время от времени в дверь заглядывали перепуганные репортеры в попытке узнать, что происходит, – и немедленно сметались порывом яростного возмущения.

– Что это вообще за… бред?! Уотерс, объяснитесь.

Мистер Уотерс стоял посреди кабинета, выпрямив спину и заведя руки за спину.

– Это, мистер Фэйгрис, заказанный вами материал о первом в истории полете дирижабля, – сдержанно отозвался он.

– Уотерс… – мистер Фэйгрис закашлялся и, выхватив у мисс Ридженс чашку, залпом осушил ее. – Уотерс, полет дирижабля – это как он взлетел, летел и прилетел! Я понимаю еще крушение – возможно, местами преувеличенно, но наша публика любит острые ощущения. Но все эти… Холмы, фаэ, Дороги Короля, Блюбелл! За упоминание последнего вас вообще могут сгноить в Тауэре! Вам это надо? Вы же взрослый человек! Умный! Рациональный! Что за дифирамбы девичьим щиколоткам? Вас засмеют и суфражистки, и обыватели! Последние, между прочим, вообще отрицают влияние фаэ на общество! А что за история с убийством и воскрешением? Уотерс, если вы хотите строить карьеру поэта или драматурга – это не ко мне, это в Королевский театр, хотя сомневаюсь, что мистер Уайлд подпустит вас туда хоть на пушечный выстрел. Уверен, у этого сюжета нет никакого потенциала!

– И тем не менее, – с достоинством ответил мистер Уотерс, – все это чистая правда.

– Опомнитесь, Уотерс! – вскричал мистер Фэйгрис. – Если вы все еще хотите здесь работать…

– Знаете что, Фэйгрис? А я не хочу, – проговорил мистер Уотерс, пока часть его разума ужасалась тому, что произносили губы. – Признаться честно, раньше мне нравилась эта работенка, но теперь я задумался о том, чего я действительно хочу.

– И чего же?

– Я думаю, что баллотируюсь в Парламент. – О, стоило произнести эту фразу уже ради того, чтобы увидеть, как у мистера Фэйгриса вытянулось лицо! – Однако, подозреваю, мое будущее уже не будет вас волновать.

Сказав так, мистер Уотерс забрал из рук мистера Фэйгриса статью, повернулся на каблуках и покинул редакцию «Вестей Тамессы».

Ему никогда еще не дышалось так легко.

* * *

Лорд Дарроу сидел в кресле и пил утренний чай пополам с бренди, когда дворецкий доложил, что у дверей ожидает мистер Габриэль Мирт.

– Чтоб его в Холмы забрали, – выругался лорд Дарроу. – Что он тут забыл?