Хофманн

Роберт рано ушел в университет. Винсент получил возможность выспаться и с удовольствием воспользовался этой роскошью, доступной лишь в отпуске. Приняв душ, он приготовил себе сытный завтрак. Яичница на сале, чашка кофе со сливками и напоследок тост с мармеладом. При этом он просматривал «Фигаро», выписываемую Робертом. Ему казалось, что он читает газету с интересом, но потом он поймал себя на мысли, что не может сосредоточиться. Опять, снова и снова его мысли возвращались к Жанетт. У нее с утра были какие-то дела, поэтому нужно дождаться второй половины дня, и он снова увидит ее. Они вчера договорились совершить вылазку за город и вернуться только на следующий день. Он еще не придумал — куда они поедут, это неважно, главное, что они будут вместе. Винсент все время оттягивал очень важный для него разговор, но в ближайшее время надо будет объясниться: он чувствовал — она ждет этого. Винсент вздохнул и постарался взять себя в руки. Он не мог допустить, чтобы чувства к Жанетт завладели им полностью, нельзя терять голову. Хорошо — он собирается разводиться. Он спросит Жанетт, может ли она представить их вместе; если она скажет да, они поженятся. Тогда он уйдет из страховой компании и узнает у своего старого друга Патрика из Дублинского университета — в силе еще его предложение перейти преподавателем в университет, есть ли возможность, несмотря на сокращение мест, начать работать — преподавать романские языки? Патрик сделал это предложение два года назад. Может быть, оно еще в силе? Тогда Винсент не смог его принять, потому что Патриция наотрез отказалась переехать с ним в Ирландию. Да и он не был уверен, что работа эта по нему. Здесь, в Базеле, вдали от Лондона, все казалось ему значительно проще. Теперь он не сомневался, что должен развестись с Патрицией, если хочет обрести душевный покой. В приподнятом настроении он доел последний кусок тоста с мармеладом и убрал посуду.

На улице светило солнце, заливая все вокруг золотом. Винсент дошел до площади Марктплатц, вошел в кафе «Мевенпик» и поднялся на второй этаж. Там он сел у окна и заказал бокал терпкого эльзасского вина. Потягивая вино, он думал о своем брате. После смерти Марджи он предложил Эдварду свою помощь, сказал, что перенесет отпуск, но Эдвард отклонил его предложение и прямо-таки заставил уехать. Винсент не хотел говорить, почему он едет в Базель. Брат попросил его позвонить где-нибудь в районе 10 октября, сказал, что он, возможно, может быть чем-нибудь полезен. Эдвард достаточно взрослый, чтобы знать, чего он хочет. С этим он уехал. Он немного успокоился, когда узнал, что Скотт у отца, и, следовательно, Эдвард не один. Патриция, со своей стороны, тоже обещала позаботиться об Эдварде. Винсент достал из кармана пиджака пачку сигарет и закурил. Погрузившись в свои мысли, он задумчиво созерцал оживленную суету площади Марктплатц.

* * *

Зазвонил телефон. Сначала он его не услышал, так как был в ванной, мыл руки. И только когда завернул кран, расслышал. Быстро вытерев руки, он с полотенцем вбежал в комнату. Снял трубку.

— Да, слушаю.

— С вами хотят поговорить, господин профессор, соединяю.

— Добрый день, господин профессор, это Арм.

— Здравствуйте, господин доктор.

— Надеюсь, вы приятно провели вечер?

— Спасибо, я рано лег и немного почитал в постели.

— Отлично! Свободное время, покой. Я вам почти завидую. А я уже несколько лет ничего не читаю, кроме специальной литературы и журналов. Н‑да… работа! Как бы без нее было хорошо, но тогда сдохнешь с голода!

Он громко рассмеялся своей шутке. Хофманн даже отпрянул от трубки. Но Арм тут же посерьезнел.

— Мне полчаса назад удалось дозвониться до моего клиента. Он согласился с вашими требованиями; все будет так, как вы хотите. Я предлагаю встретиться завтра в 15 часов 30 минут на площади Марктплатц, перед банком. Там мы все обсудим. Вы согласны?

— Да, конечно. Итак — до завтра. И большое спасибо за звонок.

Арм тоже поблагодарил и наконец повесил трубку. Хофманн вышел из номера; в холле он, как обычно, задержался у прекрасных фресок на мотивы старого Базеля, не спеша спустился по лестнице в фойе. Выйдя из гостиницы, он зажмурился от солнца, уже клонившегося к закату. Достав из кармана солнцезащитные очки, он надел их. Когда глаза привыкли к свету, он заметил почти напротив гостиницы в тени дома, у тротуара, темно-синий «Ягуар». Он сразу признал эту машину. Очень приятно, это его приятель Майер. Но с этой стороны Хофманну, кажется, никакая неприятность не грозила, так как они сначала захотят, конечно, заполучить «ключ». Поэтому Майер может следить, сколько ему заблагорассудится. У Хофманна на этот день, начатый так лениво, все равно ничего особенного не было запланировано. Он в отчаянии ждал известий из Москвы, а их все не было и не было. Хофманн решил сходить в кино. Может быть, удастся посмотреть какой-нибудь немецкий или французский развлекательный фильм. Надо отдохнуть и расслабиться; это было похоже на затишье перед бурей, на концентрацию сил перед броском. Но сначала он спустился к Марктплатцу, чтобы немного перекусить.