Хочу, чтобы мы были вместе (ЛП)

Я столько раз разворачивал его и складывал обратно, что бумага того и гляди порвется по линиям сгиба. Но открываю я письмо не потому, что хочу перечитать – каждое слово и так запечатлено в моем мозгу и не нужно смотреть, чтобы вспомнить слова Эйдена, – а потому, что мне становится спокойнее, когда я вижу его почерк. Он дает мне силы держаться подальше от выпивки и вставать каждое утро с желанием жить, двигаться вперед и работать над собой, чтобы стать лучше.

Не знаю, что именно повлияло на меня тем вечером, шесть месяцев назад, когда Джейсон, придя с работы, нашел меня еле живым на полу гостиной – его взгляд, слова или упоминание имени Кэмерон, – но это, черт возьми, сработало – я пробудился. Мне нужно было признать, что я ничего не мог сделать для спасения своего лучшего друга, и научиться жить с болью и чувством вины за то, что не был рядом, когда он умирал, не опираясь на костыль из алкоголя. Что я все еще был здесь, жил и дышал, и должен был начать вести себя также.

«…Ты путешествовал по миру, спасая жизни, ты становился чертовым героем для незнакомцев, но теперь пришло время проявить геройство и вернуться домой…»

Голос Эйдена, тот, что всегда пропитан нотками сарказма и имел легкий налет мудацкой помпезности, так ясно слышится в моей голове, что кажется, будто друг стоит рядом, и я улыбаюсь, не чувствуя в себе потребности свернуться клубком и умереть. Чувство вины все еще ударяет в грудь, словно нож, и от боли из-за потери Эйдена перехватывает дыхание, но все вместе это заставляет меня вырваться из оков оцепенения.

Перегибаясь через кухонную стойку, я беру с раковины пустую бутылку из-под водки, которая стоит там вот уже шесть месяцев, собирая пыль, и поворачиваю крышку туда-обратно, туда-обратно. Это последняя из выпитых мной и я храню ее как напоминание о темном времени в жизни, в которое больше никогда не хочу возвращаться.

Теперь, когда я трезв, я способен обрабатывать свои мысли и действия с большей ясностью.

Осознать, что я ничем не мог помочь Эйдену в его борьбе с болезнью, было невероятно сложно. Еще ребенком я всегда хотел стать доктором, как мой отец. Он был героем, который погиб, исполняя свой врачебный долг – военный конвой, в котором он ехал, чтобы помочь раненому местному жителю, подорвался на придорожной мине. Отправившись в страны третьего мира, чтобы помогать людям, я считал, что тем самым почту его память, однако даже подумать не мог, что пока там буду выполнять благородную миссию, здесь останется человек, который действительно будет нуждаться во мне, человек, которому я обязан был помочь.

Именно поэтому все, чего я желал с тех пор как узнал о смерти Эйдена – это притупить боль. Перестать что-либо чувствовать. Перестать вспоминать о людях, которых не удалось спасти ни там, ни здесь.

С помощью алкоголя мне это удавалось. Я начинал пить, едва открыв глаза утром, и заканчивал, когда ночью в беспамятстве падал на кровать. Я переставал слышать крики боли детей и видеть лица родственников больных, которых был бессилен вылечить. Больше я не видел лицо Эйдена везде, куда бы ни посмотрел. Алкоголь помогал ровно до тех пор, пока уже ничто не могло удержать воспоминания от проникновения в мой ум и разрушения его. Вот тогда-то я и осознал, что ничто не может стереть боль. И что боль, хоть и причиняет невероятные страдания, напоминает, что ты жив.

Благодаря этому последние шесть месяцев я оставался трезвым. Мне нужна боль, чтобы чувствовать себя живым, чтобы стать сильным и быть героем здесь дома, как того хотел мой друг. Меня не было рядом с Эйденом, чтобы помочь, но я все еще обязан ему и Кэмерон быть здесь для нее.

Однако я все еще не могу простить Эйдена за то, что он не рассказал о своей болезни. Не проходит ни дня, чтобы я не проклинал его за это всеми возможными способами. Теперь я понимаю, что не смог бы вылечить его, но он, черт побери, был моим лучшим другом, а ведь не дал ни единого шанса сказать ему последнее «прости и прощай». За это я злюсь на него, но гнев лучше, чем депрессия.

Эйден был сорвиголовой, рисковым человеком и всегда шутил, что умрет молодым.

Отлично сработано, дружище. Как сказал, так и сделал.