Хочу, чтобы мы были вместе (ЛП)

Деньги, которые оставил лагерю Эйден, каждый цент, что он смог сберечь, не помогли заделать даже небольшую брешь в растущей задолженности. Мельком я подумывала попросить помощи у родителей Эйдена, но отбросила эту идею, так как не хотела ставить их в неудобное положение и заставлять думать, словно они обязаны нам помочь. Будучи не в силах справиться с воспоминаниями, после похорон сына они уехали из Чарльстона, и я не желала усугублять их горе, говоря, что денег, оставленных Эйденом, оказалось недостаточно.

Мое беспокойство о будущем давно переросло в полномасштабную панику еще и потому, что после смерти Эйдена я практически умоляла родителей передать мне руководство лагерем. Они и так планировали сделать это со временем, но мне нужно было на чем-то сосредоточиться после того, как он ушел. Мне было необходимо занять мозг хоть чем-то, кроме мыслей о его уходе. Когда они смягчились и передали мне виртуальный факел, я получила полный контроль и над самим лагерем и над финансами. Родители знали, что со смертью Джека нам придется бороться, просто не понимали насколько сложно, так как я скрывала это от них.

И теперь я отказываюсь так просто сдаться. Я отказываюсь подводить своих родителей. Отказываюсь подводить детей и семьи, которые сюда приезжают. Я выросла в этом лагере, здесь я познакомилась с Эйденом и Эвереттом, самые лучшие воспоминания в моей жизни связаны с этим местом.

И я отказываюсь позволять воспоминаниям об Эверетте Сазерленде затуманивать мой ум и сердце, когда существуют более важные проблемы. Он – часть моего прошлого, которое я должна отпустить. Отпустить, несмотря на боль, несмотря на то, что моя душа разрывается на части из-за того, что я потеряла не одного своего лучшего друга, а сразу двоих, и никогда не смогу вернуть обратно ни одного из них.

Глава 4

Кэмерон

Возраст – двенадцать лет

Вытирая потные ладони о подол платья, я вздыхаю, пока пробираюсь по лесной просеке, ведущей к месту встречи, но затем вздергиваю подбородок и притворяюсь, что нет ничего странного в том, что на мне надето платье. В отсутствие грязных джинсов с дырками на коленях, которые обычно ношу, тусуясь с мальчиками, ноги чувствуют себя голыми, и я заставляю себя не думать о синяках, набитых во время недавней игры в баскетбол, и шрамах и ссадинах, которые получила, карабкаясь на деревья и ведя себя, как мальчишка. Сегодня я хочу выглядеть красивой, хочу, чтобы он увидел во мне настоящую девочку, а не какую-то там мелкую пацанку.

Когда вчера я попросила маму отвезти меня в торговый центр, чтобы купить платье, она была явно ошарашена, но, конечно, согласилась, и заговорщицки подмигнула мне. Она не могла быть более очевидна, даже если бы захотела, со всеми этими разговорами о том, как мил и симпатичен Эйден. Его все любят, но только потому, что у него хорошая, счастливая семья, как и у нас. Домашняя же жизнь Эверетта полная противоположность нашей, и мои родители просто не понимают его. Они думают, что из-за неприятностей, в которые Эверетт постоянно попадает дома, он будет плохо на меня влиять. Однако они ошибаются. Здесь в лагере Эверетт ведет себя так же мило, как и Эйден. Просто родители не имеют возможности это увидеть. Поэтому я прикусила язык, улыбнулась и кивнула, пока она продолжала болтать о достоинствах Эйдена.

По крайней мере, мама не дразнила меня, и не смеялась над желанием принарядиться, но я очень боюсь, что Эверетт будет. И мой страх так велик, что я почти хочу вернуться домой и переодеться обратно в джинсы и футболку.

Пожалуйста, пожалуйста, только бы он не смеялся!

Эверетт ждет меня, сидя на большом валуне у дерева, в ветвях которого находится наш домик. Как только я оказываюсь в зоне видимости, он глядит на меня снизу вверх, и его глаза распахиваются от шока. А я продолжаю идти к нему, нацепив улыбку и не позволяя трепещущим в животе бабочкам заставить меня вытошнить недавно съеденный завтрак.

Даже не знаю, когда впервые подумала, что мой лучший друг Эверетт – самый красивый мальчик из всех, что я видела. Просто однажды я словно проснулась и почувствовала себя странно в его присутствии. Неожиданно для самой себя я вдруг начала хихикать, как все те глупые влюбленные девчонки в школе, и самое страшное, что теперь делаю это постоянно. После всех лет, что я была другом Эверетта, тусовалась с ним, играла и не парилась о том, как при этом выгляжу, я внезапно стала нервничать, находясь рядом. Именно с ним, потому что рядом с Эйденом я совсем не нервничаю. Мне все равно, что он обо мне подумает и все равно, если я выставлю себя перед ним дурочкой. Он просто Эйден.

Эверетт продолжает, молча, таращиться на меня, и я почти желаю, чтобы все вернулось к тому, как было раньше. Я почти хочу, чтобы Эверетт снова стал для меня просто Эвереттом.

Несколько минут я неловко стою перед ним – то теребя подол платья, то кудри, которые мама помогла мне сегодня утром соорудить из моих длинных светлых волос, – а потом упираюсь руками в бока и зыркаю на него.