Хочешь жить — стреляй!

И видя, что парень отвернулся и захотел продолжить игру в молчанку, взял его за волосы и уже намеревался повторить то, что когда-то барон Мюнхгаузен делал со своей головой, как тот пробормотал:

— Я это… Он, короче, одного нашего замочил…

— Кого нашего? Фамилия есть?..

— Фамилию не знаю.

— Кто тебя послал?

Парень отвернулся и, облизав губы, попросил воды. Дебрева с опаской протянула ему кружку. Под пристальными взглядами троих здоровяков он выпил воды и сказал:

— Пацаны наши и послали. Чтоб неповадно было…

— Слушай, парень, мне твои пацаны по фигу! Говори, кто послал, кого он замочил, иначе возьму долото и сделаю из твоих яиц памятник Ленину! Времени у нас с тобой очень мало, ребята тут собрались все нервные, так что давай поторапливайся!

Прошло, наверное, секунд десять, и Иванов, видя, что его визави торопиться не желает, перешел к решительным действиям. Сначала он связал парню руки веревкой, которая была извлечена из-под старых коробок, валявшихся в коридоре.

— Лень, Эдик, берем этого фофана за химок и вяжем к батарее. А потом паяльник в задницу, и он быстренько язык развяжет.

Лисовенко и Омаров, охваченные энтузиазмом не то в предвкушении предстоящего стриптиза, не то в связи с новизной действия, которое им предстояло совершить, подхватили парня и потащили в комнату. Иванов вдогонку послал пленному ласковое напутствие в виде задушевного пинка под зад.

Его втащили в комнату медсестры, не обращая внимания на протесты последней. Как только они вошли в комнату, Ларисе сразу бросился в уши разительный слуховой контраст между коридором и комнатой. В открытое окно ворвались шумы ночного города, голоса прохожих и звуки автомобильных клаксонов.

И тут ее пронзила догадка.

— Он же наверняка не один! Там, внизу, его кто-то ждет!

И, словно отвечая на ее слова, парень заорал:

— Клаус, меня повяза…

Широкая ладонь непредусмотрительного Иванова закрыла рот задержанного, а Омаров бросился к выходу. Иванов в отчаянии ударил парня кулаком в пах. Лариса же, собрав все имевшиеся в ее женском голосе резервы ярости, спросила:

— Где Клаус? Ну?

Иванов размахнулся для уже более основательного удара в ту же область ногой.

— Белая «восьмерка» у входа, — сдавленно проговорил парень.

— Ты слышал? — бросил Иванов в спину уходящему Омарову.

Тот на ходу кивнул и бегом устремился вниз. Вернулся он через две минуты, довольно поигрывая газовым баллончиком.

— Все в порядке, Клаус оказался тугоухим и немножко неповоротливым. Очухается минут через двадцать. Номер машины я записал.

Иванов одарил своего коллегу благодарным взглядом и продолжил допрос.

— За двадцать минут ты сможешь здесь кончиться несколько раз, — угрожающе произнес он. — Давай колись!

Лисовенко тем временем обшарил комнату покойного Каменного и отыскал в ящике для инструментов допотопный паяльник. Иванов критически осмотрел его, повертел в руках и махнул рукой:

— Пойдет! Врубай в сеть! А ты снимай штаны и становись раком!

И грубо кинул связанного парня лицом вниз на кровать. Лариса подумала, что пора вмешаться, иначе ее головорезы перестараются и придется отвечать по всей строгости закона за превышение необходимой обороны. Однако бандит опередил ее.

— Не надо… — прохрипел он. — Я скажу.

— Блин, ну надо же, какое магическое действие оказывает на людей простое русское слово «паяльник»! — вырвалось у Иванова. — Мечи быстрее, пока я не совсем еще разозлился.

— В общем, это… Этот, — он кивнул головой в сторону коридора, где до сих пор лежал труп Каменного, — у себя в комнате одного пацана прятал от должников. То, что его замочили, вы, наверное, знаете.

Иванов кивнул.

— Ну, то ли этот Каменный сам его замочил, то ли он знал, кто его замочил, — история темная. Я сам мало знаю. И, в общем, шеф приказал его убрать.

— Кто такой шеф?

— Крутой человек, — ответил задержанный. — А вы кто вообще? Вроде как не из ментуры…

Он вдруг начал придирчиво рассматривать всех троих охранников.

— Много будешь знать — быстрее в могилу отправишься, — мрачно заметил Лисовенко. — Давай говори, как зовут шефа!

Парень уже был готов сказать нужные и так ожидаемые всеми слова. Оставалось лишь чуть-чуть на него нажать, и все стало бы ясно. Однако в дверь снова позвонили, и снова четыре раза, как и в первый раз. Лариса посмотрела на часы — двадцать минут еще не прошло, поэтому это не мог быть шофер «восьмерки».

Саша Каменный явно пользовался в тот вечер популярностью. Однако в настоящее время он не мог уже в силу объективных причин удовлетворить любознательность тех, кто находился по ту сторону двери.

Иванов кивнул Лисовенко и Омарову, и те двинулись открывать дверь.

— Может быть, нас опередили соседи и, заслышав шум в подъезде, вызвали милицию? — высказала предположение Лариса.

Иванов только скептически пожал плечами и на всякий случай приказал задержанному, убийце Каменного, сесть на стул, чтобы выглядеть поприличнее. Дебрева в отчаянии схватилась за голову и начала метаться по комнате, не зная куда пристроиться.