Хочешь жить — стреляй!

Вдруг Лариса вспомнила про Кирсанова. Ей стало казаться, что бизнесмен весьма не случайно появился вчера в их квартире и что любопытство его выходит за пределы обычного. И еще — в разговоре с Журавленко прозвучала фраза о том, что на черную лестницу выходит еще и дверь с его кухни.

Видя, что четверка очень увлечена игрой, она вышла из комнаты и направилась на кухню. Было тихо. Ни из пенат Саши Каменного, ни из комнаты «молодоженов» не доносилось никаких звуков. Слышно было лишь, как тихо журчит вода в туалете, наполняя сливной бачок.

Уже смеркалось, и на кухне прорисовывались только очертания предметов. Лариса решила не зажигать свет, а пройти на черную лестницу в темноте. Она нащупала дверь и открыла ее.

На лестнице царила все та же тишина. Дверь на балкон была закрыта на замок. Лариса осторожно подергала дверь, ведущую в кухню Кирсанова. Она также была закрыта.

С нижних этажей доносились приглушенные звуки музыки, а в нос бил все тот же приевшийся Ларисе за последние дни аромат картошки, жаренной на подсолнечном масле.

И вдруг сзади нее через прикрытую дверь вспыхнула полоска света. Кто-то включил свет на кухне. Потом раздались приближающиеся тихие, но отчетливые шаги. Лариса, радуясь, что на ногах у нее не босоножки, а бесшумные тапочки, данные ей радушной Натальей, стала быстро взбираться вверх по лестнице, ведущей на чердак. Сердце забилось встревоженно.

Дверь скрипнула, и Лариса, успевшая уже повернуть на следующий пролет лестницы, увидела на пороге Машу Соколову. Рот девушки был открыт, а глаза испуганно округлены. Она боязливо осмотрелась, проверила замок на балконе, заглянула в нижние пролеты лестницы, пошарила взглядом в темноте там, где стояла Лариса…

Потом она прикрыла дверь, вытащила из кармана халата сигарету с зажигалкой и закурила. Она присела на корточки и оперлась о стену. Курила Маша очень быстро и жадно. Не прошло и двух минут, как сигарета была выкурена до конца, а окурок аккуратно потушен и выброшен на лестницу пролетом ниже.

Отравившись никотином, Маша, однако, не спешила покидать черную лестницу. Она снова села на корточки и стала тяжко вздыхать. Временами что-то бормотала и щелкала пальцами. И неожиданно стала напевать по-английски мотив какой-то песенки.

Ларисе в такой ситуации ничего не оставалось делать, как сидеть в темноте и ждать, боясь пошевельнуться лишний раз. «Ну и сумасшедший дом! — подумала она. — Где будет жить бедная тетя Катя?!»

В этот момент на площадке перед балконом между двумя дверьми затеплился свет. Он появился оттого, что открылась дверь с кухни Кирсанова. Человека, открывшего ее, Ларисе не было видно. Зато она разглядела лицо Маши Соколовой. Оно подернулось дымкой ужаса и растерянности. Лариса уже подумывала о том, чтобы что-то делать — кричать, звать на помощь, бросаться вниз, как Маша вдруг совладала с собой и тихим, каким-то потухшим голосом произнесла:

— Привет!

— Привет! — ответил ей голос, по которому Лариса признала Владимира Кирсанова. — Ну что, здесь будем или как?

— Как хочешь, — равнодушно отозвалась Маша.

— Ты вообще подумала над тем, что я сказал, или… — голос Кирсанова стал насмешливым.

— Подумала…

— Ну и?..

Воцарилось молчание. Маша опустила голову и вновь запела тот же мотив. Кирсанов терпеливо ждал. Ожидание становилось все тягостнее, и он решительно сказал:

— Ладно, пойдем ко мне, выпьешь мартини, и все будет нормально!

— Я не хочу мартини, я уже пила сегодня, — тускло сказала Маша.

— Ну как хочешь… Пошли… — голос Кирсанова зазвучал мягко, почти даже нежно.

Маша медленно встала с корточек и вскоре исчезла из поля зрения Ларисы. А еще через несколько секунд дверь на кухню бизнесмена закрылась, и на черной лестнице опять воцарились темнота и тишина.

Выждав с полминуты, Лариса осторожно, но в то же время быстро спустилась, пересекла кухню и вскоре оказалась в коридоре «своей» коммуналки. Там все было по-прежнему. Проверила дверь в комнату Маши Соколовой — она была заперта. Лариса прильнула ухом к большому отверстию для ключа и услышала заливистый храп, который, по всей видимости, издавал жених Маши.

«Вот так-то, мальчик, меньше пить надо, меньше надо пить! — как-то зло подумала Лариса. — Пока ты тут храпишь, в соседней квартире с твоей Машей Бог знает что происходит.

Хотя, с другой стороны, что значит — Бог знает что?! Жизнь там течет, обыденная, рутинная… Девушка живет одна, больная тетя, денег не хватает… Жених какой-то несерьезный, судя по его дешевенькой рубашке, болоньевым штанишкам и китайским кроссовочкам…

А там, за железной дверью — мартини и дензнаки в обмен на скромное и тихое Машино сексуальное обаяние… Может быть, она и напоила-то его специально, чтобы к Кирсанову слинять. Договорились, наверное, они уже заранее… Только вот для чего эта завеса таинственности, встречи на темной черной лестнице?»

Лариса вошла в комнату медсестры Дебревой в тот момент, когда наступил наконец перелом в игре и к двум дуракам прибавился еще один, такой же, и новоиспеченная дура.

— Ну, ты куда пропала-то? — спросил Ларису Иванов.

— Так, инспекцию проводила.

— И удачно?