Хочешь выжить – стреляй первым

– Добро. Скинь дождевик и садись. Виски хочешь?

– Не откажусь, босс. У меня такое ощущение, что я отсырел до самых костей.

Этому разговору предшествовала история, которая началась с первых дней моего вступления в должность смотрящего за портом. Осматривая свои новые владения, мы наткнулись за территорией порта на старую пристань, где когда-то швартовались рыбачьи баркасы. Пакгаузы, где временно хранилась рыба, были давно растащены местными жителями, а сама пристань со временем сгнила и обвалилась. Очевидно, с тех же времен остался остов рыбацкого баркаса. Он лежал, наполовину вытащенный на берег, зияя черными провалами полусгнившей палубы. Рядом с баркасом валялось два десятка бочек. Увидев их в первый раз, я удивился: как это их не прибрал к рукам местный хозяйственный люд, но потом забыл о них, а вскоре и вовсе перестал обращать внимание до того дня, когда мне пришлось задержаться в порту до глубокой ночи. Садясь у ворот порта в наемный кэб, случайно бросил взгляд в сторону бывшей пристани и увидел там с десяток костров. Показал на них Карлу и сразу получил несколько неожиданный ответ: в обломках шхуны и в бочках живут малолетние беспризорники. Иногда их количество достигает нескольких десятков. Помявшись, добавил, что там видели даже детей пяти-шести лет.

– Пяти лет?! Мой бог! Это сейчас лето – тепло, а как зимой?

– Хорошо, если половина из них ее переживут. Обычно большая часть детей на зиму перебирается в город. Подвалы, котельные, канализация. Те, что остаются, не жильцы на белом свете.

Мне приходилось видеть много дикого и страшного в жизни, но картинка замерзающих на снегу маленьких детей заставила натурально передернуться, словно меня уже сейчас настиг порыв холодного зимнего ветра.

– Дьявол! Как же так?! А где их родители?!

– В основном это дети иммигрантов, прозябающих в нищете и живущих в трущобах. Родители просто не в состоянии их прокормить.

– Мать вашу! А эти… как их… приюты?!

– Что ты знаешь про приюты, Джон?! Ты жил там?! Они еще в сто раз хуже тюрьмы!

– Ты чего кипятишься?

– Я сам прожил в этом проклятом богом месте два года, пока не сбежал, – уже тоном ниже, сказал Карл. – Как только над нами там не измывались, даже вспоминать страшно.

Беды детей-беспризорников тронули меня, поэтому при следующей встрече с Сержантом я затронул эту тему. Я думал этот холодный и жестокий человек, которого мало трогали беды людей, просто пропустит мои слова мимо ушей, но тот неожиданно проявил интерес. Ободренный вниманием, я изложил ему свой план. Тот, немного подумав, дал добро. Идея состояла в наложении на некоторых лавочников и владельцев магазинов небольшой дополнительной дани в виде продуктов, а вот торговцам моя идея совсем не понравилась, но деваться было некуда. Теперь каждый вечер к старой пристани приходила подвода с несколькими ящиками. В них были мясо, хлеб, овощи. Правда, мясо по большей части представляли мясные обрезки и требуха, то же самое и с овощами, большая часть которых была изрядно подпорчена, но для живущих впроголодь детей это было вроде манны небесной. Со своей стороны, я организовал им дрова. Пару раз навещал их на старой пристани, а потом, закрутившись в вихре дел, переложил это дело на Карла, но если мне приходилось встречаться с кем-нибудь из маленьких оборвышей в районе порта, я обязательно давал тому пару мелких монет. При этом нередко мне приходил в голову Тим. Жив ли он? Несколько раз я спрашивал у беспризорников о нем, но никто из них так и не мог вспомнить похожего на него мальчика.

«Странно, что в этой жизни меня судьба постоянно сводит с детьми. Сначала Тим, теперь вот Луиза».

Мысли плавно перетекли на девочку. Сейчас она наслаждалась каникулами за городом, но завтра ее должны были привезти обратно в город. Когда стал вопрос о ее временном устройстве, моя квартирная хозяйка предложила девочке временно пожить у своей старшей сестры, имевшей собственную ферму. Дети фермерши выросли и разъехались, поэтому та будет только рада маленькой девочке. Единственной, кто остался недоволен подобным решением, была сама Луиза, но когда мы приехали на место и она увидела теленка с большими глупыми глазами, то по ее счастливому лицу я понял, что больших слез при нашем расставании не будет. За время ее отсутствия я нашел ей приличное заведение с полным пансионом, которое называлось «Универсальная школа для леди миссис Кролинг».

– Босс! Эй!

Я поднял недоумевающие глаза на Карла.

– Очнулся наконец. Я тебе говорю-говорю, а ты будто не слышишь.

– Теперь слышу. Говори.

– Ты знаешь, что на завтра назначена забастовка докеров?

– Знаю, – равнодушно ответил я.

– Наши докеры, похоже, решили присоединиться к ним.

– Их дело. Пусть не работают.

– Я бы не стал тебя по этому поводу беспокоить, босс, но дело в том, что наши работяги уже сегодня собираются передать тебе бумажку со своими требованиями. Тут еще у них, похоже, какая-то рабочая ячейка сформировалась.