Хочешь выжить – стреляй первым

В этот самый момент к Маршаллу подошел человек с прямой спиной и военной выправкой. Полицейский чин, определил я. Отведя того в сторону, полицейский ни слова не говоря, вручил ему небольшой пакет. Мультимиллионер, разорвав конверт, прочитал письмо, затем начал задавать вопросы. Полицейский четко и коротко отвечал, правда, после каждого такого ответа лицо полицейского чина принимало все более виноватое выражение, пока, наконец, он не был отослан барским движением руки, а Алан Маршалл некоторое время смотрел неподвижным взглядом куда-то в пространство. Очнувшись, огляделся по сторонам. Он умел держать себя в руках, выражение лица ничуть не изменилось, только пальцы нервным движением сжали в комок листок бумаги. Не обращая внимания на любопытные взгляды стоящих вокруг людей, резко развернувшись, он направился к выходу.

«Начало положено, посмотрим, каким будет конец», – подумал я, глядя ему вслед.

Утром следующего дня я перешагнул порог его кабинета. От помещения веяло утонченной роскошью. Сделав несколько шагов по мягкому ковру, остановился у кресла, в расчете на то, что мне предложат сесть, но хозяин кабинета не только не стал этого делать, но даже не удостоил меня кивком головы. Вместо этого он принялся осматривать меня тяжелым, оценивающим взглядом, словно мясник, примеряясь, как лучше разрубить тушу. Я, в свою очередь, принялся рассматривать его. Начал с лица. Черты были грубоваты, но правильны. Серые глаза глядят умно и жестко. Мощная шея, широкие плечи. Несколько томительных минут мы, то ощупывали, то мерили друг друга взглядами, пока Маршалл не понял, что давить на меня подобным способом бесполезно.

– Так вы утверждаете, что у вас есть свидетельские показания против меня?

– Утверждаю, тем более что одну из копий этих показаний вы уже видели.

– Вы собрались шантажировать этим меня? Зря. Вам это не по силам. Вы уйдете отсюда в наручниках, как ушли другие, приходившие с подобными заявлениями. Видите этот колокольчик на столе. Сейчас в нем заключена ваша судьба. Кроме него, у меня в стол встроена кнопка. Нажимаю, и в кабинет вбегают вооруженные люди, которые не только схватят вас и обвинят в попытке покушения на меня, но и дадут показания против вас в суде. Теперь мы, похоже, уравняли наши позиции, мистер шантажист, и можем перейти к делу, – тут он сделал паузу, тем самым, приглашая меня высказаться по поводу его ума и изворотливости, но, не дождавшись, решил продолжить: – В вашем письме, приложенном к копии, было сказано, что вы дали убежище Грину и Торнтону, для того чтобы они смогли дожить до суда. Это похоже на правду. Мои люди так и не смогли найти ни адвоката, ни Грина. Предположим, что они выступят в суде против меня. И что? Неужели вы думаете, что их слов хватит, чтобы выиграть дело? Или вы думаете, что в нашем городе больше нет адвокатов, кроме Торнтона? Вы не представляете, сколько людей за деньги согласятся лгать и лжесвидетельствовать против вас и ваших свидетелей! Процесс против меня не будет стоить и выеденного яйца! Да вы и сами это прекрасно знаете! Вам, так же как и другим, нужны деньги, поэтому вы здесь! Или я не прав?! Вы знаете, почему я с вами еще разговариваю?! Да потому что в данный момент мне не нужна подобная огласка. Я сейчас нахожусь в стадии переговоров с двумя крупными компаниями, и мне не хотелось бы, чтобы они закончились неудачей. Поэтому мне надо только знать: сколько вы хотите, чтобы похоронить это дело? Окончательно и бесповоротно. Но предупреждаю сразу, не пытайтесь играть со мной. Мое терпение не беспредельно. Итак: сколько?

Усмехнувшись, причем постарался сделать это наиболее нагло, я сел в кресло без приглашения. Закинул ногу за ногу и некоторое время смотрел, как начало каменеть его лицо, только потом сказал:

– Убийца и шантажист – неплохая пара, не правда ли, господин Маршалл.

Мне хотелось позлить его, вывести из равновесия, потому что он заслужил это своим наглым поведением. Мне это удалось. Лицо железнодорожного магната потеряло невозмутимость, глаза метнули молнии.

– Шут гороховый, ты что себе позволяешь!! Я же тебе сказал, мое терпение!!.

– Заткнись!

Достав из внутреннего кармана пакет с бумагами, я бросил его на стол перед наливающимся кровью и бешенством лицом хозяина кабинета.

– Ты у меня сейчас…

– Читай! Потом посмотрим, что кричать будешь!

Мое бесстрастное лицо и презрительный взгляд подействовали на миллионера как холодный душ. Его уверенность в себе, до этого представлявшая цельную гранитную плиту, похоже, получила трещину. Не отрывая от меня взгляда, в котором переплелись изумление и ярость, он нащупал пальцами пакет, вскрыл его и замер.

– Чего уставился, читай!