Хоббит, или Туда и обратно (пер. В. Маториной)

— Он з-злитс-с-ся, ему не терпитс-с-сс-ся, Прелес-сть моя, — шипел Голлум. — Но пус-сс-сть подож-ждет, пус-сть подож-ждет. Мы не мож-жем так сраз-зз-зу полз-зать по тоннелям. Мы с-снач-чала с-сх-ходим домой з-за оч-чень полез-з-зной вещ-щью.

— Ну скорее тогда! — сказал Бильбо, с облегчением подумав, что Голлум уйдет. Сначала он даже понадеялся на то, что Голлум не вернется. О чем это он говорил? Что он там может прятать на темном озере? Да еще полезное?

Но хоббит ошибался. Голлум собирался вернуться. Он был зол и голоден. И придумал лиходейский план.

Недалеко от берега находился его остров, его дом, о котором Бильбо не знал. И там он прятал разную разность. Среди жалкого мусора у него там была одна очень красивая, необыкновенно красивая, удивительная вещь: колечко, золотое и бесценное.

— Мой подароч-ч-чек! — шептал Голлум вслух, так как давно привык целыми днями разговаривать с самим собой. — Он нам с-сейч-ч-час-с нуж-жен, оч-чень нуж-ж-жен!

Кольцо понадобилось ему, ибо обладало волшебной силой: тот, кто надевал его на палец, становился невидимым, владельца можно было лишь угадать по тени в яркий солнечный день, да и та была очень слабой.

Голлум называл кольцо своим «подарочком на день рождения» и «Прелестью», как себя самого, но кто знал, как оно ему досталось, — давно-давно, еще там, наверху, когда в светлом мире попадались такие кольца? Может быть, даже сам Властелин, наделивший Кольцо чарами, не знал, как Голлум завладел им. В подземелье Голлум пришел уже с кольцом. Сначала он носил его, не снимая, пока оно не стало оттягивать ему палец; потом носил в особом мешочке на теле, пока оно не стало натирать ему кожу. А в последнее время он его обычно хранил в углублении в скале на острове и часто вынимал, чтобы посмотреть. А надевал в тех случаях, когда начинал очень скучать (ибо Кольцо обладало властью притягивать к себе), или когда был сильно голоден, или когда ему надоедала рыба и хотелось мясной пищи. Тогда он невидимкой крался по мрачным подземельям и хватал зазевавшихся орков. Иногда он даже заходил в освещенные пещеры, потому что с кольцом был в безопасности: его никто не видел никто не замечал, никто о нем не подозревал, пока ег пальцы не смыкались на горле очередной жертвы! Последний раз он надевал кольцо всего несколько часов назад, когда ловил маленького костлявого орчонка. Как тот верещал! У Голлума еще оставалась от него про запас пара косточек, но он хотел полакомиться чем-нибудь помягче…

— Нуж-жно для без-зопас-с-снос-с-сти, да, — еле слышно шипел Голлум себе под нос. — Он нас тогда не увидит, и противный нож-жик будет неопас-сс-сен!..

Вот какие намерения таились в его зловредной голове, когда он плюхнулся в лодку и зашлепал ступнями по воде, выгребая к острову.

Бильбо подумал, что он его больше не увидит, но все-таки немножко подождал. Как ни мерзок был Голлум, а дороги-то отсюда хоббит все равно не знал.

И вдруг раздался дикий визг, такой пронзительный, что / хоббита мурашки поползли по спине. Голлум во мраке бранился и вопил, обшаривая остров и не находя своего сокровища.

— Ис-счез-зло, ис-ссч-чез-з-зло! — слышал Бильбо его причитания. — Мы лишились сокровиш-ща, моя Прелес-сть, оно ис-с-сч-чез-з-зло!

— Что случилось? — вскрикнул Бильбо. — Что потерялось?

— Не надо на-сс-с с-спраш-ш-шивать! — завизжал Голлум. — Ему не надо з-знать, голлм! Потерялос-сс-сь, гол м-голлм!..

— Так и я потерялся! — закричал Бильбо. — Я найтись хочу! Я выиграл, а ты обещал. Так что иди сюда. Выведи меня, потом поищешь, что потерял!

Голос Голлума звучал жалобно, но сейчас в сердце Бильбо не было жалости. Он подсознательно чувствовал, что нужное Голлуму не может быть ничем хорошим.

— Мы не мож-жем, — ответил Голлум. — Надо ис-скать, голм-голм, ис-с-скать…

— Но ты не ответил на мой вопрос, — сказал Бильбо, — а в этом случае ты обещал…

— На вопрос-с! — воскликнул Голлум и вдруг злобно заш-ш-шипел: — Ш-што у него в кармаш-шке? С-с-скажи нам, с-скаж-жи! Все с-скаж-жи!

Причины не говорить отгадку у Бильбо не было. Тем более, что Голлум оказался сообразительнее и сам догадался. Это естественно, ведь он много лет думал лишь об одной вещи и всегда боялся, что ее украдут. Но у хоббита кончилось терпение. В конце концов, он выиграл игру почти честно, хотя ужасно рисковал.

— Ответы не говорят, их отгадывают, — пробурчал он.

— Но вопрос-с-с был неч-чес-с-стный, — сказал Голлум. — Не з-загадка, Прелес-сть моя, нет.

— Ну, если мы перешли на вопросы, то я первый спрашивал, — ответил Бильбо. — Что ты потерял? Ну, говори!

— Ш-ш-што у него в кармаш-шш-шке?

Голлум шипел все громче, и глаза у него стали зелеными и такими яркими, что Бильбо с берега увидел их, как два фонарика.

— Что ты потерял? — повторил хоббит. Зеленые горящие глаза приближались. Голлум снова сел в лодку и греб к берегу. В его черной душе росли подозрение и ярость, кинжал Бильбо показался ему нипочем, теперь он был готов уничтожить, разорвать хоббита.