Хоббит, или Туда и обратно (пер. В. Маториной)

Больше ему ничего не лезло в голову — сейчасонмог думать только о вещах, связанных с едой. Загадка была старая, и Голлум знал ответ так же хорошо, как вы, наверное, его знаете.

— С-семеч-чки! — прошипел он. — Это з-зубы, з-зуб-ки, Прелес-сть моя! Но у нас-с с-с тобой их вс-сего ш-шес-сть. З-зубы! ! И Голлум задал следующую загадку:

Без крыльев летает,
Без зубов кусает,
Без рук метет,
Без глотки орет.

— Минутку! — воскликнул Бильбо, чьи мысли все еще вертелись вокруг еды. К счастью, он где-то слыхал нечто подобное и, немножко сосредоточившись, догадался: — Это, конечно, ветер. — И так обрадовался своей сообразительности, что тут же придумал загадку («Такую подземной твари трудно будет отгадать»):

Глаз в лике голубом,
Увидел глаз в лице зеленом.
«Похожи мы, — сказал, —
Но дело в том. Что мы далёко:
Один внизу, другой высоко».

— Ш-шш-ш… — зашелестел Голлум. Он так долго жил во мраке под землей, что почти забыл такие вещи. Но как раз когда Бильбо начал надеяться, что скользкая тварь его загадку не отгадает, Голлум вдруг вспомнил о давних-давних днях, когда он жил с бабушкой в норе у реки, и…

— Ш-шш-ш, Прелес-сть моя, — раздался его голос. — Мы з-знаем, ш-шш-што это. Это с-солнц-це и подс-с-солнух-х…

Но от разгадывания обычной земной загадки Голлум устал. Кроме того, загадка напомнила ему о тех днях, когда он жил в тепле и не был таким скользким, противным и одиноким. У него испортилось настроение, и, что еще хуже, он проголодался. Поэтому Голлум постарался вспомнить что-нибудь потруднее и пострашнее:

Ничем не пахнет, не слышна,
Неосязаема она,
Не схватишь — ускользнет из рук,
А покрывает все вокруг.
На ней блестит лишь звезд венец,
Начало в ней и в ней конец.

К несчастью для Голлума, Бильбо что-то похожее раньше слышал и, так или иначе, отгадка была вокруг него.

— Темнота; — сказал он, не задумываясь и даже не почесав затылка. И тут же произнес:

Ни ключа нет, ни крышки, сундук закрыт.
Золотое сокровище в нем лежит!

Он загадал эту загадку, чтобы выиграть время, пока не вспомнит что-нибудь по-настоящему трудное, а здесь только немного слова изменил, чтобы не так избито звучало. Но для Голлума загадка оказалась очень заковыристой и неприятной. Он шипел, бормотал что-то сам себе, сипя и захлебываясь, а ответить никак не мог. Через некоторое время Бильбо потерял терпение.

— Ну так что? — сказал он. — Расшумелся ты, как кипящий чайник. Ты, может быть, воображаешь, что это ответ? Но это не так.

— Дай нам подумать: пус-сть дас-с-ст нам подумать, Прелес-сс-сть моя!

— Ну? — снова повторил Бильбо после того, как времени прошло, по его мнению, больше чем достаточно. — Не отгадал?

Но Голлум вдруг вспомнил, как давным-давно крал яйца из гнезд и, сидя на берегу Реки, учил свою бабушку их высасывать.

— Яйтс-са! — прошипел он. — Это яйтс-сс-са.

И сам спросил:

Без воздуха живет,
Холодная, как лед,
Не хочет пить, а пьет.
Броней блестит, но не звенит
И все молчит.

Сам Голлум, как и Бильбо перед этим, думал, что загадка очень легкая, потому что ответ часто хрустел у него на языке или на зубах, но он был еще расстроен и сбит с толку вопросом про яйца и не мог вспомнить ничего лучшего. Зато бедняга Бильбо никогда не имел дело с водой, и ему такая задача показалась неразрешимой. Вы, конечно, знаете ответ или сразу догадаетесь, потому что спокойно сидите себе дома в уютном кресле и не боитесь, что вас сейчас съедят. Но Бильбо было потруднее. Он пару раз прочистил горло, а разгадка не приходила. Голлум начал с довольным видом пришептывать:

— Как ты думаеш-шш-шь, Прелес-сс-сть моя, он вкусный? Он с-соч-чч-чный? Он х-хрус-сс-стит? — и уставился на хоббита из темноты еще пристальней.

— Подожди минутку, — вздрагивая, проговорил Бильбо. — Я ведь тебе только что давал время подумать.

— Пус-сс-сть он поторопитс-сс-ся, — сказал Голлум и хотел уже вылезти из челнока на берег, сцапать Бильбо, но когда он шлепнул ступней по воде, оттуда выскочила рыба и забилась у Бильбо под ногами.

— Фу, — воскликнул хоббит, — какая она холодная и скользкая! — и вдруг сообразил: — Рыба! Рыба! Загадка была про рыбу!

Голлум очень огорчился, а Бильбо тут же выпалил свою загадку, хотя она опять получилась не совсем удачной. Но надо же было заставить Голлума залезть назад в челнок и задуматься:

Безногое на одноногом, двуногое на трехногом,
Прибежит четырехногий, угостят его безногим!