Хоббит, или Туда и обратно

— Тем больше оснований вести нас к нему! — вмешался Фили, потеряв терпение от церемоний. — Мы устали и изголодались в долгой дороге, с нами больные. Спеши, не тратя слов, а то у твоего начальника найдутся для тебя слова покрепче!

— Следуйте за мной, — сказал капитан и, взяв шестерых солдат, проводил их через мост, через городские ворота на рыночную площадь. Она представляла собой кольцеобразный деревянный настил над тихой водой с причалами для лодок; к воде в нескольких местах сбегали широкие деревянные сходни, и вокруг стояли самые красивые и самые большие дома на крепких сваях. Из одного доносились веселые голоса. В этот дом, в большой зал с длинными столами, и привели гномов и Бильбо.

— Я — Торин, сын Фрайна сына Короля Трора Подгорного! Я вернулся! — крикнул Торин громовым голосом, прежде чем капитан успел что-нибудь сказать.

Все вскочили из-за столов. Градоправитель поднялся с кресла. Но больше всех удивились эльфы-плотогоны, сидящие в дальнем конце зала. Они пробились через толпу поближе к Правителю и закричали:

— Это пленники нашего Короля, гномы-бродяги, они удрали из тюрьмы, ничего путного о себе сказать не могут, они шастали по нашим лесам и причиняли всем беспокойство!

— Правда ли это? — спросил Градоправитель. Он был склонен поверить эльфам, ибо очень уж странно возвращался Подгорный Король, если он вообще существовал.

— Правда то, что Король эльфов несправедливо схватил нас и без причины заточил в тюрьму, когда мы пробирались через его владения в родные края, — ответил Торин. — Но ни стены, ни оковы не могут воспрепятствовать возвращению на родину, так говорят старинные предания. И этот город не принадлежит Королю эльфов. Я говорю с Градоправителем, а не с плотогонами!

Правитель заколебался и молча перевел взгляд с гномов на эльфов и обратно. Король эльфов был могущественным властителем. Правитель не хотел враждовать с ним и не очень верил в правдивость старых песен и сказок: его больше интересовала торговля — пошлины, грузы, товары, золото, — потому он и был Правителем.

Но остальные горожане были другого мнения, и ему пришлось уступить. Новость молниеносно разнеслась по городу. Деревянные настилы-улицы загудели от топота и голосов. Народ вспомнил старинные песни о возвращении Подгорного Короля.

Люди как-то даже не обратили внимания на то, что вернулся не сам Трор, а его внук. Над Озером зазвучали слова:

Король страны Подгорной,
Владыка прозрачных ключей,
Снова сядет на трон узорный
В древней стране своей.
Под арф золотые звоны
Он наденет высокий венец.
Эхо песен в резных колоннах
Огласит подземный дворец!
Деревья зелеными станут,
Трава прорастет под Горой,
Серебро потечет фонтаном,
А золото — рекой!
В веселых ручьях и озерах
Заблестит голубая вода,
Как вернется Король Подгорный —
Забудется беда!

Так они пели или почти что так, только песня была гораздо длиннее, и звенели арфы, и ликовали скрипки, и народ орал на улицах — короче, подобного возбуждения и всеобщей радости в городе даже самый старый дед не помнил. Лесные эльфы удивились и даже немного испугались: они, конечно, не поняли, как бежал Торин, и начали думать, что тут их Король совершил большую ошибку. Что касается Градоправителя, то он видел: ему ничего не остается делать, как подчиниться воле сограждан, во всяком случае, в данный, момент, и притвориться, что он верит Торину.

Итак, он уступил ему свое большое кресло и посадил на почетные места рядом Фили и Кили. Даже Бильбо усадили за главный стол, а о том, откуда он взялся — ведь в песнях на него не намекалось, — в общей суете не спросили.

Вскоре в Город доставили остальных гномов. Народ действовал с удивительным энтузиазмом. Путников лечили, кормили, обеспечили всем необходимым и окружили любовью и почетом.

Торину и Компании был выделен большой дом. Им дали лодки и гребцов. Вокруг дома целый день толпился народ, и раздавались приветственные крики, как только кто-нибудь из них высовывал нос из окна.

Вошли в моду старые песни, но пелись и совсем новые. В них утверждалось, что дракон вдруг погиб, и в Озерный Город по Реке плывут богатые дары. Такие песни людям тайком внушал Правитель, гномам они удовольствия не доставляли.