Хоббит, или Туда и обратно

Тут появился большущий паук, который начал обматывать его паутиной сзади, пока он дремал. Паук прыгнул. Видел Бильбо только глаза мерзкой твари, но, почувствовав прикосновение мохнатых лап, понял, что паук продолжает набрасывать на него отвратительные толстые нити. К счастью, хоббит вовремя пришел в себя, а то бы вообще не смог двинуться. Он стал отбиваться от паука кулаками, потому что тот уже собирался впрыснуть ему яд, как обычно мелкие пауки поступают с мухами, и вдруг вспомнил про меч. Когда он его вытащил, паук отскочил. Этого мгновения хоббиту хватило, чтобы перерубить паутину и высвободить ноги. Потом он сам кинулся в нападение. Паук, видно, не привык к существам с таким жалом, а то бы поспешил удрать. Бильбо ткнул его мечом прямо в глаз, паук запрыгал и задергался, как безумный, выбрасывая ноги в разные стороны, тогда Бильбо еще раз ударил его мечом и убил, а сам упал и надолго лишился чувств.

Когда он очнулся, вокруг стоял обычный мутный серый день. Мертвый паук лежал рядом, на клинке виднелись темные пятна. В одиночку, без помощи мага и гномов сразиться с гигантским пауком и убить его — для хоббита было неслыханно.

Несмотря на голодный желудок, господин Торбинс почувствовал себя очень смелым и решительным, вытер меч о траву и сунул на место, в ножны.

— Я дам тебе имя, — сказал он мечу. — Буду звать тебя Жалом.

После этого он пошел на разведку. Хмурый лес молчал, но Бильбо все равно надо было в первую очередь разыскать друзей. Сами они далеко уйти не могли, разве что попали в плен к эльфам (или к кому-нибудь похуже). Бильбо понимал, что кричать здесь опасно, и довольно долго простоял на одном месте, прикидывая, в какой стороне может оказаться тропа, и куда лучше идти за гномами.

— Как мы могли забыть советы Беорна и Гэндальфа! — горевал он. — А теперь в такой переплет попали! Мы! Если бы еще мы: одному совсем страшно.

В конце концов, он с трудом вспомнил, откуда ночью слышались крики о помощи, и ему, можно сказать, повезло (Бильбо везло с рождения): направление, как вы вскоре увидите, он определил правильно. А как только определился, то стал красться в этом направлении со всеми предосторожностями. Я ведь уже говорил, что хоббиты умеют передвигаться бесшумно; а тут Бильбо вдобавок надел Кольцо. Поэтому пауки его не увидели и не услышали.

Он осторожно пробирался вперед, пока не различил перед собой плотную черную тень, словно сгусток нерассеявшейся полночи. С близкого расстояния стало заметно, что это — густая спутанная паутина, а подняв голову, Бильбо вдруг увидел громадных страшных пауков на ветках над собой, и вдруг в ужасе задрожал, забыв про Кольцо. Что, если они его заметят? Хоббит спрятался за дерево и стал наблюдать. В лесу было совсем тихо, а эти твари издавали какие-то слабые скрипы и шипение с присвистом, и вдруг он понял, что они разговаривают! И даже разобрал отдельные слова. Подлые твари говорили о гномах!

— Туго нам пришлось, но за это драться стоило, — говорил один. — Снаружи у них сильно твердый панцирь, но готов спорить, что внутри они, наверное, вкусные и сочные.

— Ага, станут вкусными, когда повисят, — сказал другой.

— Нельзя, чтоб долго висели, — сказал третий, — Совсем они не жирные. Небось, недоедали.

— Убить их надо, — прокипел четвертый. — Сейчас убить и пусть дохлые повисят.

— Спорю, что они уже дохлые, — сказал первый.

— Спорим, что нет. Я только что видел, как один дергался. Очухался, похоже, а так чу-удненько спал.

С этими словами один из толстых пауков побежал по паутине к высокой ветке, на которой висела дюжина свертков в ряд. Бильбо посмотрел туда, и ему стало совсем страшно: свертки раскачивались в полумраке, и из некоторых снизу торчали гномьи ноги, а сверху — где кончик носа, где клок бороды или край капюшона.

Паук приблизился к самому солидному свертку и сильно ущипнул торчащий оттуда кончик носа. «Не иначе как бедняга Бомбур!» — подумал Бильбо. Из свертка послышался глухой стон, нога дернулась вверх и с силой лягнула паука. Бомбур оказался живуч. Звук был, словно ударили по спущенному мячу, разъяренный паук свалился с ветки, но успел ухватиться за собственную нить. Остальные расхохотались.

— А ты был прав, — сказали они. — Добыча жива, еще и лягается!

— Вот я его сейчас угомоню, — зло прошипел паук и полез назад на ветку.

Бильбо понял: надо что-то делать, пока не поздно. Влезть на дерево к паукам он не мог, стрелять было не из чего; но осмотревшись, он заметил почти у себя под ногами нечто вроде высохшего русла ручья, и в нем валялись камни. Найти гладкий яйцеобразный камешек по руке не составило труда. Бильбо отлично бросал камни в цель. Еще хоббитенком он так наупражнялся в метании, что кролики, белки и даже птицы спешили поскорее исчезнуть, завидев, как он наклоняется за «снарядом»; а когда вырос, то тоже немало времени проводил в тихих играх подобного метательно-швырятельного сорта: метал кольца, дротики, стрелял по мишеням, играл в шары и в кегли.