Хоббит, или Туда и обратно

Утром Гэндальф повторил то же самое. Итак, путникам ничего не оставалось делать, как наполнить бурдюки водой из чистого источника перед Лесом и развьючить пони. Груз распределили насколько смогли справедливо, хотя Бильбо его доля показалась невыносимо тяжелой, и тащиться с таким мешком за спиной много миль совсем не хотелось.

— Не волнуйся! — сказал Торин. — Мешок полегчает гораздо быстрее, чем ты думаешь. Будут кончаться продукты, мы еще пожалеем об их приятной тяжести.

Наконец они повернули лошадок мордами в сторону дома, сказали им «До свиданья», и пони весело затрусили на юг, помахивая хвостами. Бильбо мог бы поклясться, что видел, как из тени под деревьями вышел кто-то темный, похожий на медведя, и неуклюже потопал вслед за пони.

Наступило время прощаться с Гэндальфом. Несчастный Бильбо сидел на земле и напрасно мечтал оказаться за седлом мага.

Он попробовал заглянуть в Лес сразу после завтрака (надо сказать, весьма скудного), и ему показалось, что из дня он шагнул в ночь. Лес был мрачным и таинственным. «Словно ждет и следит», — подумал хоббит.

— До свиданья! — сказал Гэндальф Торину. — И остальным до свиданья! Теперь ваш путь — прямо через Лес. Не сходите с тропы! Если собьетесь с пути, шанс найти дорогу — один из тысячи. Вы тогда не выберетесь из Лихолесья, и мы больше никогда не встретимся, потому что вас уже никто не увидит!

— Неужели обязательно надо туда идти? — простонал хоббит.

— Надо! — сказал маг. — Надо, если вы хотите оказаться по ту сторону леса. Или идите, или откажитесь от цели Похода. А вас я еще не собираюсь отпускать домой, господин Торбинс! Вам должно стать стыдно от подобных мыслей. Вы теперь вместо меня должны заботиться обо всех гномах! — и маг засмеялся.

— Нет, нет! — сказал Бильбо. — Я не это имел в виду. Я хотел сказать, нет ли здесь обходного пути?

— Есть, если хочешь протопать еще миль двести к северу, а потом вдвое больше на юг. Думаешь, там безопаснее? Да в этой части мира ни одной безопасной дороги нет! Помните: вы на краю Глухоманья и можете встретиться с чем угодно. Не успели бы вы обойти Лихолесье с севера, как попали бы прямо к подножью Серых Гор, а там кишмя кишат гоблины и орки самых худших пород. А сунетесь обходить Лес с юга, попадете в Чародейские земли, — даже тебе, Бильбо, не надо, наверное, много рассказывать про черного Чародея? Я бы не советовал и близко подходить к местам, на которые падает тень его Черной Башни. Повторяю: в Лесу не сходите с тропы, надейтесь на все хорошее, и если вам очень повезет, то вы, может быть, однажды выйдете из Леса к Большим Болотам и увидите за ними на северо-востоке Одинокую Гору, где живет дражайший Смог. Надеюсь, что он вас не ждет.

— Нечего сказать, утешил на прощанье, — пробурчал Торин. — До свиданья! Если ты с нами не идешь, лучше уходи скорее!

— Тогда в самом деле до свиданья! — сказал Гэндальф и повернул лошадь на запад. Но он не мог побороть соблазн оставить за собой последнее слово и поэтому, прежде чем скрыться из глаз, обернулся, приложил ладонь ко рту и прокричал:

— До свиданья и будьте благоразумны! Берегите себя и не сворачивайте с дороги!

Затем он пустил лошадь галопом и исчез.

— До свиданья, и убирайся, раз ты так! — заворчали гномы, рассердившись больше оттого, что действительно очень огорчились.

Начиналась самая опасная часть пути. Каждый взвалил на спину свой груз — тяжелый мешок с провизией и бурдючок с водой, — потом повернулись спиной к свету, который обливал приветливую долину, и вступили под полог Леса.

Глава восьмая МУХИ И ПАУКИ

Они шли цепью. Начавшись под аркой из двух склоненных друг к другу деревьев, очень больших, очень старых, обвитых плющом, обросших лишайником, почти без листьев, тропа вилась темным узким туннелем между стволами, и чем дальше они углублялись в лес, тем меньше становилось светлое пятнышко дня позади и тем глубже — тишина. Наконец стало так тихо, что каждый шаг, казалось, отдавался громом, а деревья при каждом звуке словно наклонялись и прислушивались.

Темнота оказалась не абсолютно непроницаемой. Справа и слева была как бы темная завеса, за которой в зеленом сумраке угадывалось движение. Иногда ее протыкал тонкий луч света, пробившийся через кроны (если ему везло, и он не запутывался где-то вверху). Потом свет появляться перестал.

В лесу жили черные белки. Как только любопытные глаза Бильбо привыкли к сумраку, он стал их различать: иногда они бесшумно перебегали дорогу и скрывались за стволами.

Потом появились странные звуки, будто кто-то посапывал, шелестел и трепыхался в подлеске, и шевелил кучи листьев, опавших с деревьев, но кроме белок никого видно не было. Противнее всего казались тенета: густая паутина с необыкновенно толстыми нитями тянулась от ствола к стволу, опутывала нижние ветки вдоль тропы, но ни разу ее не пересекла. То ли тропу берегло неведомое волшебство, то ли были другие причины — путники не знали.