Читаем Хоббит, или Туда и обратно полностью

Хоббит, или Туда и обратно

Впрочем, Бильбо вскоре увидел, что потерял нечто большее, чем ложечки, — он потерял свою репутацию! Правда, он навсегда остался другом Эльфов, и его очень уважали Карлики, кудесники и прочий подобный народ; но окружающие уважали его теперь гораздо меньше. Действительно, все окрестные Хоббиты считали его «чудаком», исключение составляли только племянники и племянницы со стороны Туков, да и те не встречали у старших одобрения своей дружбы с ним.

Странно сказать, но ему все это было безразлично. Он был совершенно доволен; и шум чайника на очаге всегда казался ему теперь более музыкальным, чем бывал до дня Нежданного Чаепития. Свой меч он повесил над камином, а кольчугу — на подставке в холле (пока не отдал ее на хранение в Музей). Свое серебро и золото он истратил на подарки, то полезные, то экстравагантные, — чем до некоторой степени объясняется любовь племянников и племянниц к нему. Волшебное же кольцо он хранил в строгой тайне и использовал, главным образом, в случаях, когда к нему приходили неприятные ему посетители.

Он стал сочинять стихи и часто гостил у Эльфов; и хотя многие из соседей покачивали головами, показывали себе на лоб и говорили: «Бедный старый Бильбо», — и лишь немногие верили его рассказам, но он оставался очень счастливым до конца своих дней, — а они были необычайно долгими.

В один осенний вечер, несколько лет спустя, Бильбо сидел в своем кабинете и писал мемуары, — он хотел назвать их «Туда и обратно, путешествие одного Хоббита», — когда у двери раздался звонок. Это были Гандальф и Карлик, и Карликом был Балин.

— Войдите! Войдите! — вскричал Бильбо, и вскоре они сидели в креслах у очага. Если Балин заметил, что жилетка у Хоббита стала обширнее (и украшена настоящими золотыми пуговицами), то Бильбо тоже заметил, что борода у Балина стала на несколько дюймов длиннее, а нарядный пояс сверкает самоцветами.

Разговор пошел, конечно, о пережитых совместно событиях, и Бильбо спросил о новостях из стран вокруг Одинокой Горы. Там, по-видимому, все шло хорошо. Барду удалось восстановить Дол, и к нему собралось множество Людей с Озера, с юга и с запада, и долина теперь распахана и снова стала плодородной, и пустыня наполнилась цветами и птицами — весной, плодами и весельем — осенью. Озерный город тоже восстановлен и процветает еще больше, чем прежде, и по Быстрой реке, вверх и вниз, идет множество всяких товаров; и в этих краях Люди, Эльфы и Карлики живут в дружбе между собою.

Старшина Озерного города кончил плохо. Бард дал ему много золота для помощи Озерным людям; но он был из тех людей, какие легко поддаются Драконовой заразе, так что он присвоил себе большую часть золота, убежал с ним и умер от голода в пустыне, покинутый своими спутниками.

— Новый старшина умнее, — сказал Балин, — и его очень любят и приписывают ему все нынешнее процветание. И уже сочиняются песни о том, что в его время реки потекли золотом.

— Значит, предсказания старых песен все-таки сбылись, — заметил Бильбо.

— Ну, разумеется! — произнес Гандальф. — А почему бы им не исполниться? Не станете же вы сомневаться в старых предсказаниях только потому, что сами участвовали в их осуществлении? И не думаете ли вы, что все ваши приключения, опасности и спасения были делом только вашей удачи, только ради вас самого? Вы превосходная личность, Бильбо Баггинс, и я вас очень люблю; но мир велик, и вы, в конечном счете, занимаете в нем лишь очень скромное место.

— Что ж, это и к лучшему! — ответил, смеясь, Бильбо и пододвинул к нему фарфоровую банку с табаком.

<p>Приложение</p>

В прах тарелки искроши!

Вилки гни! Тупи ножи!

Вот что славный Бильбо Баггинс

Ненавидит от души!

Погаси огонь в печи!

Бей стекло о кирпичи!

Брось объедки на пол в спальне,

Жир ногою растопчи!

Высыпь в ступку черепки

И пестом их истолки;