Хоббит, или Туда и обратно

— Это догадка, сссокровище, только догадка. Мы не можжжем знать, пока не найдем и не задушшим его. Но оно не зззнает, что может сделать подарок, нет? Оно просссто держит его в кармане. Оно не зззнает и не можжжет уйти далеко. Оно сссамо потерялось, да, да. Оно не зззнает дороги отсссюда. Оно сссамо так сказззало.

— Оно сказззало, да; но оно хххитрое. Оно не говорит того, что думает. Оно не сссказало, что у него в карманаххх. Оно зззнает. Зззнает путь отсссюда, должно зззнать. Оно побежало к нижнему выходу. Это так, да, да!

— А там его поймают Орки. Оно не пройдет там, сссокровище!

— Сссс! сссс! Орки! Да, но есссли нашшш подарок у него, то Орки найдут его, голлум ! Найдут и узззнают, что он может делать. Мы не будем больше в безззопасссности, нет, никогда! Орк наденет его на палец, и никто не увидит его. Он станет невидимкой. Дажжже наши оссстрые глаза его не увидят; а он сможжжет пробраться сссюда и схххватить нассс, голлум, голлум !

— Так довольно ссслов, сссокровище, и поспешшшим. Если Баггинссс пошшшел туда, мы пойдем посмотреть. Это недалеко, Ссскорее!

Голлум вскочил и быстрым шагом заспешил куда-то. Бильбо заторопился за ним вслед, все еще осторожно, хотя теперь боялся больше всего споткнуться и с шумом упасть. В мыслях у него был вихрь из страхов, надежд и изумления, Очевидно, найденное им кольцо было непростое; оно делало своего носителя невидимым! Хоббит, правда, слыхал о таких кольцах, но только в сказках; и ему трудно было поверить, что он действительно нашел что-то подобное. Однако, это было так: Голлум, сверкая глазами, прошел совсем близко, не видя его.

Так они и шли! Голлум — шлепая впереди, шипя и бранясь; Бильбо — следом за ним, так бесшумно, как умеют двигаться только Хоббиты. Вскоре они достигли тех мест, где — как заметил, спускаясь, Бильбо — справа и слева открывались боковые проходы. Голлум тотчас же начал считать их.

— Один справа, да. Один слева, да. Два справа, да, да. Два слева, да, да, — И так далее.

По мере отсчитывания он шел все медленнее, начал дрожать и всхлипывать, так как его озеро оставалось все дальше позади, и он начинал бояться. Орки могли быть близко, а кольцо он потерял. Наконец, он остановился у последнего отверстия слева.

— Семь справа, так! Шесть слева, так! — прошептал он. — Вот он. Вот путь к нижнему выходу. Вот он.

Он заглянул туда и отпрянул. — Но нам нельзззя туда, сссокровище, нет, нельзззя! Там Орки. Много Орков. Мы чуем иххх. Сссс!

— Что нам делать? Проклятье на ниххх! Мы подождем здесссь, да, да. Подождем и посссмотрим.

Итак, это был тупик. Голлум привел Бильбо к выходу наружу, но выйти Бильбо не мог! Голлум сел, сгорбившись, прямо в устье прохода, и глаза у него светились холодным светом, когда он покачивал своей большой головой почти между колен.

Бильбо отполз от стены тихо, как мышь; но Голлум тотчас же замер и стал принюхиваться, и глаза у него позеленели. Он зашипел тихо, но угрожающе. Он не видел Хоббита, но весь насторожился: долгая жизнь во мраке обострила у него слух и обоняние. Он пригнулся, распластав ладони по полу, вытянув шею, почти прикасаясь носом к камню. Хоть он был лишь черной тенью в отсвете своих собственных глаз, но Бильбо чувствовал, что он весь напрягся, как вытянутая тетива.

Хоббит затаил дыхание и тоже замер. Он был в отчаянии. Он должен был уйти, уйти из этой страшной темноты, пока у него есть силы. Он должен бороться. Должен пронзить мечом эту скользкую тварь, выколоть ей глаза, убить ее… Она ведь хотела убить его… Но нет, так бороться нечестно. Он невидим, и у Голлума нет меча. В сущности Голлум не угрожал ему, не пытался напасть. И он жалок, одинок, затерян… В сердце у Бильбо вспыхнуло внезапное понимание, жалость, смешанная с ужасом; мелькнуло, словно видение бесконечных, неразличимых между собою дней без света и без надежды, где есть только жесткий камень, холодная рыба, подкрадывание и шепот. Все эти мысли пронеслись в нем за долю секунды. Он затрепетал. И тут, совершенно неожиданно для себя, словно подброшенный новой силой и решимостью, он прыгнул.

Прыжок был не то что большой, но вслепую. Бильбо пронесся над самой головой у Голлума, на семь футов вперед и на три — в высоту, даже не зная, что чуть не раскроил себе череп о низкие своды.

Голлум рванулся назад и хотел схватить Хоббита в воздухе, но не успел: руки у него схватили только воздух, а Бильбо, приземлившись прямо на свои крепкие ноги, помчался по новому проходу вниз. Он не оборачивался, чтобы взглянуть, что делает Голлум. Шипенье и проклятья слышались сначала совсем близко за ним, потом прекратились. И вдруг раздался вопль ненависти и отчаяния, от которого кровь застыла у него в жилах. Голлум был побежден. Он не смел идти дальше. Он лишился всего: и своей добычи, и того, что было ему всего дороже в мире, — своего сокровища. От его вопля душа у Бильбо ушла в пятки, но он не остановился. И слабый, как эхо, но злобный, донесся до него голос:

— Вор, вор, вор! Баггинссс! Он наш враг, враг навеки!