Хоббит

Через какое-то время путешественники крадучись подобрались к огням и осторожно выглянули из-за деревьев. Перед ними открылась небольшая полянка – здесь несколько деревьев срубили, а землю выровняли. На полянке веселилась большая компания, рассевшаяся широким кругом на чурбачках, оставшихся от распиленных стволов: дивный народ, похожий на эльфов, одетый в зеленое и коричневое. К деревьям вокруг полянки были привязаны факелы, посредине горел костер, но самое восхитительное – здесь шел пир, и все пили, ели и весело смеялись.

Аромат жареного мяса был так соблазнителен, что путники, не сговариваясь, поднялись и направились к костру, думая только о том, чтобы попросить поесть. Но едва первый из них ступил на полянку, как факелы погасли, словно по волшебству, кто-то из пирующих поддал ногой угли, вверх взлетел сноп сверкающих искр, и костер пропал. Путешественники остались в кромешной тьме. Они далеко не сразу сумели найти друг друга и долго метались во мраке, спотыкаясь о поваленные стволы, налетая на деревья, кричали, аукали и наверняка перебудили всех обитателей леса на несколько миль вокруг. Наконец они все-таки собрались в кучку и, пересчитав всех на ощупь, убедились, что никто не пропал. Но к этому времени гномы и Бильбо, разумеется, совершенно забыли, в какой стороне тропа, и окончательно заблудились без надежды выбраться – по крайней мере, до утра.

Ничего не поделаешь – решили лечь спать прямо здесь. Они так боялись вновь потерять друг друга, что не стали даже искать на земле какую-нибудь еду, оставшуюся от пиршества. Однако едва все улеглись, и Бильбо только-только начал задремывать, как Дори, которого назначили первым нести стражу, громким шепотом произнес:

– Снова огни! Больше, чем прежде!

Путешественники вскочили. Да, так оно и было: неподалеку мерцало множество огоньков, ясно слышались голоса и смех. Гномы и Бильбо осторожно двинулись в ту сторону, выстроившись цепочкой и положив руки друг другу на плечи. Когда они подошли поближе, Торин сказал:

– На сей раз не смейте бежать к костру! Спрячьтесь и не двигайтесь с места, пока я не позволю! Мистер Бэггинс пойдет на поляну и поговорит с ними. Они вряд ли боятся таких, как он, – («Хоть бы кто поинтересовался, боюсь ли я таких, как они», – подумал Бильбо.), – и в любом случае, я надеюсь, они не причинят ему зла.

Подобравшись к самому краю освещенной поляны, гномы сразу вытолкнули Бильбо вперед. Не успел хоббит надеть свое кольцо, как оказался прямо перед пирующими в свете костра и факелов. Ничего хорошего из этого не вышло. Огни вновь мигом погасли, наступила полная тьма.

Гномам пришлось снова искать друг друга в кромешном мраке, и сейчас это оказалось еще труднее, чем в первый раз. К тому же они никак не могли найти хоббита. Всякий раз, когда они себя пересчитывали, выходило только тринадцать. Гномы кричали и звали: «Бильбо Бэггинс! Хоббит! Эй ты, жалкий хоббит! Да где же ты, хоббит, чтоб тебе пусто было!» – и прочее в том же духе, но никто не откликался.

Они уж совсем отчаялись его разыскать, как вдруг Дори повезло: он случайно споткнулся о хоббита в темноте. Дори сначала подумал, что это бревно, но, свалившись на землю, к своему удивлению, обнаружил, что это Бильбо – тот крепко спал, свернувшись калачиком. Гномы едва сумели его разбудить, а Бильбо, проснувшись, страшно расстроился.

– Мне снился такой замечательный сон, – пробормотал он, – такой прекрасный обед!

– О небо! Еще один Бомбур! – сказали гномы. – Хватит рассказывать о своих снах! Что толку от обедов во сне? И мы все равно не можем туда попасть.

– А по-моему, это самое лучшее, что меня еще ждет в этом ужасном лесу, – буркнул хоббит, устроился рядом с гномами и попытался уснуть, надеясь, что сон повторится.

Но история с огнями на этом не завершилась. Время перевалило далеко за полночь, когда всех разбудил Кили, в свой черед стоявший на страже.

– Вон там сейчас прямо зарево вспыхнуло, – сказал он. – Верно, сотни факелов и костров запалили по волшебству. Слышите, как поют и играют на арфах!

Какое-то время путешественники лежали, прислушиваясь. Потом поняли, что они не в силах побороть искушение, и решили еще раз попробовать подобраться к кострам и попросить помощи. Они встали и побрели на свет – и в этот раз все кончилось совсем плохо. На поляне шел пир, пышней и роскошней прежних. Возглавлял пиршество лесной король в короне из листьев на золотых волосах, точь-в-точь такой, каким его описывал Бомбур. Пирующие сидели по обе стороны от горевших в ряд костров, передавая чаши по кругу или через огонь, одни играли на арфах, другие пели. Их мерцающие волосы были увиты цветами, белые и зеленые самоцветы сверкали в их ожерельях и на поясах, лица их, как и песни, были исполнены радости. Голоса звенели громко, светло и пленительно, и Торин выступил из лесу прямо на середину поляны.

Песнь смолкла на полуслове. Свет померк. Костры истаяли черным дымом, зола и пепел запорошили гномам глаза, их крики опять огласили лес.

Бильбо бегал и бегал по кругу (по крайней мере, ему так казалось) и звал, звал: