Хо

— И я не знаю… Дурдом какой-то. Полная фигня. Мы знаем, что необходимо поскорее рвать отсюда когти, но вместо этого валяемся, как брёвна. Вот ведь загадка природы. Неужели лень настолько нас обуяла, что мы не боимся даже смерти?

— Не-ет, это не ле-ень. Это другое. Совсем другое.

— Что? Нас кто-то здесь держит?

— Правильный ход мыслей.

— Да какого лешего? Кому надо нас здесь держать?

— Ну, наверное, тому, кто нами питается.

— Если этот людоед действительно существует, почему мы до сих пор его не встретили? Никаких свидетельств его пребывания на этом судне не обнаружено. Да, чертовщиной здесь попахивало с того момента, как мы тут оказались. Но прямых фактов чьего-то присутствия, согласись, нет. Ну, нет же?

— Ты кому сейчас это доказываешь? Мне? Мне это не надо.

— А кому это надо? Меня волнует вопрос, почему я лежу, как дурак, в то время, когда должен уже плыть на лодке к берегу?!

— Это ты лежишь. Я тебя не заставляю. Если хочешь узнать, почему лежу я, объясню. Я хочу накопить хоть немного сил, чтобы хотя бы встать, и не шататься, как пьяная, от усталости, а твёрдо стоять на ногах. А почему лежишь ты — я не знаю, извини.

— Мы сходим с ума. Определённо трогаемся. Может быть, настала наша очередь болеть?

— Не мели ерунду, Ген. Ради бога. Ты устал, я устала. Корабль высасывает из нас силы. Он питается нашей энергией. Существует за счёт неё.

— Но ведь это не нормально. Мы раскисаем на глазах. Разум рвётся прочь отсюда, но тело не подчиняется. Мышцы ватные, кости болят, суставы не гнутся. Дряхлые старики! Развалюхи. Нужно бороться с усталостью. Нужно подниматься, и уходить.

Кряхтя, Осипов приподнялся на матрасе.

— Не лезь вон из кожи, — Ольга повернула к нему бледное, вымученное лицо. — Будет только хуже. Растратишь последние силы, и ничего не добьёшься. Сегодня точно ничего не получится.

— Почему ты так уверена? Если не сегодня, то когда же?!

— Не знаю. Но точно не сегодня. Эта вялость неспроста. Мы в паутине, понимаешь? Чем больше бьёшься — тем крепче запутываешься.

— Хорошо, — Гена упал на подушку. — И что теперь? Ждать конца? Надеяться на то, что эта нечистая сила сжалится над нами, и отпустит? Нет уж. Сейчас ещё три минуты, и я встану. Встану, и пойду спускать мотобот. Если ты не пойдёшь, я тебя потащу на себе, но мы отсюда свалим.

— Да никуда ты не пойдёшь. Ни через три, ни через пять, ни через сорок минут.

— Почему?!

— Потому что! Я тебе сказала, но ты не хотел слушать. Объяснила же. Паутина. Дёргаться нельзя. Надо прислушаться, приготовиться, собраться с силами, и ждать, откуда последует следующий удар. Мы должны быть готовыми к нему. Не пытайся добраться до лодки. Сейчас тебе не дадут её спустить. А если и дадут, то не позволят уплыть далеко. Более того, мы рискуем потерять последнюю нить, связывающую нас с родным миром. Помнишь, что случалось, когда мы пытались вырваться раньше времени?

— Ну и когда наступит это самое время?

— Это я и пытаюсь выяснить. Должен, непременно должен быть зазор в этой сумеречной преграде. Какая-то брешь. Промежуток, которым можно воспользоваться для побега. Сегодня мы его уже упустили, я чувствую это. Нам помешала смерть Сергея. Но завтра он возобновится. Это точно. Нам лишь нужно дотянуть до этого момента.

— А где гарантия, что мы дотянем? И как нам узнать, когда он наступит, этот твой промежуток?

— Не знаю, Генка, не знаю! Я всё это должна выяснить. И выяснить заранее, заблаговременно, пока не наступил завтрашний день.

— Объясни мне — глупому, как ты это будешь выяснять? Опять станешь погружаться в свой медитативный сон?

— Да, стану. Это единственный способ найти ответ, как нам выбраться отсюда.

— Ты сумасшедшая. Или это я слетел с катушек?

— Как бы там ни было, я не вижу другого выхода. Вместо того чтобы тратить последние силы, и оставаться на ночь в состоянии полнейшей беспомощности, я бы на твоём месте копила энергию. Она хоть и медленно, но восстанавливается. До вечера нам хватит времени, чтобы восполнить необходимый энергетический минимум. Когда наступит ночь, нам придётся очень тяжело. Причём, тяжелее будет тебе, так как я, в отличие от тебя, знаю где спрятаться от Хо.

— От кого?

— Ф-фух… Ты бы всё равно узнал, рано или поздно. Давай поступим так. Я всё тебе расскажу, при условии, что ты будешь лежать и отдыхать, не предпринимая никаких попыток сбежать с корабля. Ты можешь мне не верить — дело твоё. Я просто расскажу тебе всё, что узнала за последние дни. Мне самой верится в это с большим трудом, но ты, пожалуйста, постарайся отнестись к этому серьёзно. Или, хотя бы, дослушай до конца. Я очень надеюсь на твоё понимание.

— Так и быть. Что бы ты там мне не рассказала, я готов послушать. Обещаю, что смеяться не буду. Над чем уж тут смеяться? Мы и так в полной заднице. Что может быть хуже? Валяй, выкладывай, — Гена повернулся на бок, подложив руку под голову.