Хо

Чем ниже они спускались — тем тяжелее становился воздух, пропитанный неприятным запахом тления. Наконец, спуск завершился. Теперь их тащили среди хижин. Публика расступалась, давая триумфальной процессии широкий проход к центру селения. Там, в середине, располагался большой загон, уготованный для пленников. Всех, кроме мертвеца, побросали в этот загон, и заперли калитку. Ограждение загона было смехотворным, состоявшим лишь из пары продольных жердей, но выбираться из него никто не решался. Толпа плотно обступала периметр, ощетинившись длинными острыми кольями.

Немного придя в себя, Вершинина огляделась. Невероятно! Вся земля вокруг неё была завалена всевозможными вещами, перемешанными с землёй и грязью. Великое множество часов, мобильных телефонов, украшений, порванной одежды и нижнего белья, очков, головных уборов и обуви. Жуткий знак того, что ничего хорошего их здесь не ожидало. Остальные пленники, съёжившись, сидели рядом, и беспомощно озирались по сторонам.

В конце концов, толпа расступилась, и несколько дикарей вытащили вперёд трон, сделанный из дерева и костей, на котором восседал особо вычурно размалёванный и наряженный туземец. Судя по всему, вождь. Маска на его лице была идентичной тем, что имели все жители племени, но красочные татуировки, пёстрая накидка, сшитая из лоскутьев чьих то рубашек и платьев, и невообразимый головной убор, выполненный из сегмента панциря гигантской многоножки, явно выделяли его на фоне однообразной толпы. Особенно нелепо смотрелись женские туфли на высоких каблуках, в которые были обуты ноги вождя. В любой другой момент эта деталь явно вызвала бы у Ольги ироническую улыбку, но только не сейчас. Не в эту минуту.

А действие, тем временем, продолжало разворачиваться. Не долго думая, дикари притащили труп Ольгиного спутника, и бросили его к ногам вождя, кверху лицом.

— А-а-хан-тк! — гортанно выкрикнул вождь, сотрясая воздух дубинкой, сделанной, судя по форме, из бейсбольной биты. — А-тху-га!

После этого, он с яростью вонзил каблуки-шпильки в глаза мертвеца. Оля отвернулась на мгновение, а когда повернулась вновь, тело уже оттаскивали прочь, вдоль загона — к древесной стене.

— А-а-а-а-а! — заорал один из пигмеев, подняв кверху руку с зажатым в ней металлическим костылём.

— А-а-а-а-а! — ответила ему толпа, радостно прыгая и пританцовывая.

Схватив камень, туземец бросился к трупу, который соплеменники уже затащили на стену, и удерживали там в висячем положении, кверху ногами. Ловко, как обезьяна, карлик взобрался по стене, и, уцепившись пальцами ног за щербины в коре, принялся вколачивать в ногу подвешенного железный кол. Затем, он вынул из-за набедренной повязки второй костыль, и так же усердно начал прибивать вторую ногу мертвеца.

Тем временем, позади, нарастала непонятная суета. Толпа, галдя, переместилась навстречу какой-то новой забаве. Ольга также подошла к краю загона, с тревожным любопытством разглядывая, что же так привлекло дикий люд.

На северной стороне селение завершалось бесконечной стеной, в основании которой зиял вход в пещеру. Из этого входа, до самого центра селения, пролегали ржавые рельсы, по которым, неожиданно возникнув из тёмного зева загадочной штольни, с жутким лязгом и скрежетом, катилась ручная дрезина с вагонеткой, нагруженной чем-то дребезжащим. Дрезину приводил в движение один из дикарей, неистово раскачивающий рукоять механизма. Рычаг был сделан не под его ничтожный рост, поэтому бедолаге приходилось всякий раз подпрыгивать, когда ручка поднималась кверху. Но, не смотря на явные неудобства, пигмей весьма удачно справлялся со своей работой. Вопреки своему убогому состоянию, древняя повозка бежала весьма резво. Не сбавляя скорости, она домчалась до тупика, и со всего ходу врезалась в чугунный упор, заставив буксируемую вагонетку буквально подпрыгнуть.

Как только она остановилась, к прицепу тут же бросилось несколько дикарей, которые с восторженными криками повалили его на бок, высыпая содержимое на землю. Теперь стало понятно, что вагонетка была нагружена всё теми же металлическими костылями. Глядя, как аборигены расхватывают доставленный из пещеры груз, Вершинина задумалась. Как такой дикий народ, не ушедший в своём развитии дальше каменного века, умудрился построить железную дорогу, и, тем более, дрезину со сложным механическим управлением. Единственный ответ являлся бесспорным — они не создавали этого, а только пользовались плодами более высокой цивилизации. Именно поэтому железнодорожное полотно, и сама дрезина, выглядели изношенными до предела, уже много лет нуждавшимися в серьёзном ремонте. Причина того, что они протянули так долго, и не развалились от древности, крылась, видимо, в том, что туземцы пользовались ими нечасто. Лишь когда приходила пора пополнить запасы железных костылей, которые, по всей видимости, являлись для них своеобразными предметами поклонения. Но вот откуда они черпают запасы этих костылей, если сами их не изготавливают?