Хо

Мысли роились в её голове. Она была рада и огорчена, взволнована и расслаблена, напугана и успокоена. Сколько противоречивых чувств одновременно! Как же это возможно? Наверное, только она была на это способна.

— Сколько лет, сколько зим, — кивнул Женя, тихонько постукивая тонкими пальцами по полированной крышке стола. — А ты всё такая же.

Оля зарделась и опустила глаза. Он заметил её смущение и тихо усмехнулся. Как давно они расстались. Как долго ничего не знали друг о друге. Что же сейчас может их связывать?

— И всё же, — собравшись, Ольга смело подняла глаза и, хитро прищурившись, изобразив на губах всю ту же дежурную пленительную улыбку, повторила свой твёрдый вопрос, умело развеянный было расплывчатым ответом Евгения. — Где мы? Я понимаю, что у тебя. Но где именно, у тебя?

— В моём кабинете, — улыбка старого знакомого сложилась в задумчивый «бантик».

Он пожал плечами и слегка дёрнул головой.

— Во сне, — кивнула Оля и, устало вздохнув, перевела взгляд на грубую мраморную подставку для ручек, похожую на миниатюрную модель мавзолея, из которой торчали кукольными копьями длинные золочёные паркеры.

Почему-то именно сейчас сознание вернулось к ней. Оказавшись так неожиданно в этом странном помещении, увидев человека, о котором всё это время пыталась забыть и которого уже почти забыла, она на какое-то время отвлеклась от реальности. Теперь же, отлучавшаяся в небытие память, вновь настойчиво теребила её, заставляя прийти в себя, провести черту между сном и явью, истиной и ложью. Ну конечно же, это всего лишь сон. Реалистичный, необычный, но всё же сон. Такое бывает, когда во сне начинаешь понимать, что всё это тебе только снится…

— Не совсем так, — после весьма долгой паузы «прочитал её мысли» Евгений. — Это не сон, хотя, разумеется, и не реальность. Сон — это бессознательное состояние. Здесь же ты можешь абсолютно себя контролировать. Что есть сон? Непроизвольное функционирование твоего мозга. Вспышки памяти, подсознательные ощущения, запомнившиеся образы, страхи, желания. Всё это всплывает в твоём сознании, когда ты засыпаешь. Мозг работает. Это говорит о том, что твоё психическое состояние перегружено, что нервы напряжены. Лучше не видеть снов. Если не видишь сны — значит расслабляешься всецело, давая возможность отдохнуть не только своему телу, но и своему сознанию. Хотя многие индивиды, как это ни странно, больше ценят мир снов, нежели реальный мир. Странные люди.

— Так что же это, если не сон? — тихо спросила Ольга, медленно наклонившись вперёд и поставив локти на стол.

— Мир, — Женя медленно развёл руками. — Мир моих иллюзий.

Оля опустила глаза и негромко простодушно рассмеялась. В её глазах вновь засверкали весёлые искорки.

— Ты мне не веришь? — улыбнулся собеседник, поправив очки и положив руки на крышку стола.

— Ну почему же? — она, улыбаясь, посмотрела на него, и на щеках её появились весёлые ямочки, порождённые этой светлой улыбкой. — Теперь я, кажется, готова поверить чему угодно.

— Ты можешь не верить, но это действительно так. Возможно, ты ещё не заметила, что все окружающие тебя предметы возникают из ниоткуда, едва лишь ты посмотришь туда, где они должны появиться…

— Я заметила это.

Ольга солгала. На самом деле она только сейчас обратила на это внимание. Ей удалось скрыть свою ложь, и только глаза её выдали, немедленно приобретя серьёзный и настороженный оттенок. Он заметил это, но не подал виду, и продолжал:

— Всё здесь иллюзорно. Ведь это лишь порождение моего сознания. Мысли, ставшие реальными, благодаря силе моего разума. Человеческого разума.

Он сделал особенный нажим на слово «человеческого».

— Ты хочешь сказать, что люди способны создавать свой собственный мир так, чтобы он мог реально восприниматься не только ими самими, но и другими людьми, пришедшими в него? — не без доли скептицизма осведомилась Ольга.

— Люди — да, — утвердительно кивнул Женя.

— И я тоже могу?

— Вероятно. Думаю, сможешь.

— А научишь, как это делается? — в её голосе послышались игривые нотки.

— Ты сама это знаешь. Мы все это знаем. Нужно лишь захотеть. Открыть запертые доселе двери своего разума. Абстрагироваться от сущего. Это самое сложное. Стоит лишь миновать этот Рубикон, как дальше всё пойдёт само собой. Вопрос в другом. А нужно ли тебе всё это?

— Но тебе же нужно? Вот и ответь мне, для чего ты всё это создал?

Улыбка окончательно сползла с бледного лица её собеседника. Оно стало сероватым, измученным, осунувшимся.

— А у меня не было выбора, — прошептал он, пронизывая её чёрными, плотно скрывающими глаза стёклами бездушных очков, похожими на пустые глазницы человеческого черепа.