Хмельницкий. Дума о гетмане Богдане

Существует множество похожих оценок, свидетельствующих о понимании шляхтой целей Хмельницого. Дополнить их могут формулировки из имеющихся в нашем распоряжении источников, посвященных казацкому восстанию. Эти формулировки указывают на распространение не только в среде политической элиты Речи Посполитой, но и прежде всего в широких слоях шляхты осознания освободительных устремлений запорожского казачества. Такие выражения, как «угроза целостности Речи Посполитой», «сохранение целостности Речи Посполитой», «за целостность Речи Посполитой», «спасение целостности Речи Посполитой» и т. п., показывают опасения большой части шляхты в связи с возможным уменьшением территории Речи Посполитой. Эти опасения строились на убеждении в том, что Хмельницкий намеревается отделить Украину и создать самостоятельное государственное образование, называемое казацким или русским княжеством. Стоит также обратить внимание, что такого рода формулировок мы не увидим в документах времен более ранних казацких восстаний[35], они появляются в период конфликтов Речи Посполитой с соседними государствами, чреватых уменьшением ее территории (вторая Северная война)[36].

Гелена — вторая жена Богдана Хмельницкого

Ощущение того, что целостность Речи Посполитой находится под угрозой, было характерно для настроений шляхты с самого начала казацкого восстания. Уже в начале мая 1648 г. полковник Кшиштоф Корицкий в письме сандомирскому воеводе, князю Владиславова Доминику Заславскому-Острожскому, указывал на опасность разрушения территориального единства государства, вызванную реальной возможностью поражения коронной армии, сражавшейся под Желтыми Водами[37]. Также канцлер Оссолиньский, после получения сообщения о разгроме гетмана Потоцкого в битве под Корсунем, писал Адаму Киселю о необходимости поиска способа сохранения целостности Речи Посполитой[38].

Представляет интерес фрагмент письма, адресованного примасу Лубеньскому[39] и подписанного бежавшими из Львова русским воеводой Яремой Вишневецким, коронным подчашием Николаем Остророгом, львовским старостой Александром Сенявским, подольским воеводой Станиславом Потоцким и ломжинским старостой Иеронимом Радзеёвским. Предприняв попытку объяснить причины бегства из львовской крепости, в самом начале письма авторы признавались, что не сделали всего, что было необходимо «для сохранения целостности родины и отдаления, насколько это было возможно, большей опасности»[40]. Обращает на себя внимание также заключительный отрывок анонимного «Дневника ошибок региментариев под Пилавцами», в котором автор утверждает, что на львовском совете, в котором приняли участие также и подписанты упомянутого выше письма, интеррексу давались советы как по применению различных способов для сдерживания похода казацко-татарской армии, так и по «сохранению целостности Р[ечи] П[осполи]той»[41].

Своей убежденности в том, что борьба с казаками является, помимо прочего, борьбой за целостность Речи Посполитой, не скрывал также польный гетман литовский Януш Радзивилл. Более того, он демонстрировал это в обширной корреспонденции, адресованной как шляхте, так и представителям тогдашних государственных элит.

Красноречиво содержание его письма, адресованного жителям Виленского воеводства, от 9 октября 1649 г., в котором подчеркивалась жертвенность армии «во имя целостности милой отчизны»[42].

Интересующий нас мотив целостности появляется, наконец, во многих постановлениях и инструкциях коронных и литовских сеймиков. Мы ограничимся представлением нескольких из них, лучше всего иллюстрирующих рассматриваемую проблему. К ним, несомненно, относится инструкция вишеньского сеймика, датируемая 15 декабря 1651 г., в которой русская шляхта недвусмысленно высказала свои опасения в связи с возможностью разрушения единства Речи Посполитой[43].

Похожие формулировки находим в инструкциях середского сеймика, предназначенных для сейма 1650 г., предписывавших делегатам поблагодарить короля за усилия, предпринятые им ради «целостности Р[ечи] П[осполи]той»[44].

Шляхта Брестского воеводства напоминала своим депутатам, направленным на конвокационный сейм 1648 г., чтобы «при обсуждении вопросов утраты Украины, кварчаного войска, устранения командующих больше говорить о целостности родины и защите, подавлении восстания, защите границ»[45]. А вот шляхта Люблинского воеводства в инструкции от 25 июня 1648 г., указывая на угрозу целостности государства, велела своим представителям предпринять усилия, направленные на скорейший выбор конвокационным сеймом верховного предводителя[46].

Политические амбиции казачества упоминаются также в других сохранившихся источниках, относящихся к интересующему нас периоду. Автор «Дискурса о нынешней казацкой или же крестьянской войне», предостерегая от губительного для Речи Посполитой урегулирования конфликта мирным способом, одновременно указывал, что казаки «создадут новую казацкую Р[ечь] П[осполи]тую или Русское княжество»[47].